— Нам нужно было вниз, в кафетерии есть лестница вниз.
— Зачем?
— Ты просто так все вывалил, — голос из темноты казался разочарованным.
— Это из-за нас? — у кудрявого было такое лицо. — Так же не должно быть.
Из них хоть что-то можно вытянуть?!
Лидия вдруг остановилась.
— Ты сказал, что я не первокурсница.
— Ну. Да.
— Вы — первокурсники?
Кудрявый замялся:
— Так заметно, да?
— Только не говори мне, что это какое-то испытание на храбрость…
— Да!
— …и вместо того, чтобы на него забить и остаться спать, вы повелись?
— Повелись?
— Первокурсники.
— Лидия, простите, я хочу спросить, — кудрявый заметно сглотнул. — Я могу спросить? Что у тебя за плечом?
В отвратительно звенящей тишине улыбка Битлджуса, поблескивая от слабого света, стала возмутительной ширины.
— Привет, первокурсники.
В темноте взвизгнули, свет от телефона, дернулся, телефон хруснул, свет погас.
— Новые друзья! Крики! Сегодня что, мой день рожденья?!
— Не двигайтесь!
Крикнули у Лидии из-за спины. Она медленно полезла в карман за телефоном.
Эта ночь не могла стать лучше.
В ослепительном круге света жмурилась Эбби, бело-розовая, в трениках и куртке. Бейсбольная бита у нее в руках подрагивала, но она сама держалась на ногах. Она вся была очень приметная, хотя темнота за пределами светового круга делала ее белоснежность сизой.
Лидия выдохнула: как же это все некстати.
— Эта штука, которая… парит. Ты ее видишь?
Битлджус вплыл в пятно света и помахал ручкой — направо, налево. Кудрявый смотрел так, как будто его сейчас вырвет. Эбби перехватила биту, не отводя глаз.
Битлджус покивал:
— Хорошее дело. Давай чаще приводить людей ко всяким местам силы? Они резко начинают меня видеть, это же потрясающе!
— Оно… Оно… Оно просто появилось… Оно нас убьет!.. оно летает?
У нас нет времени этим заниматься.
Прозвучал звук удара и крик, а потом Битлджус расхохотался, раскатисто, на весь темный, гулкий коридор:
— Щекотно!
Откуда у тебя бейсбольная бита и почему ты не спишь?!
— Он не двинулся. Вы видели? Он не двинулся! — Эбби шептала.
— Шшшш. Тихо! Все нормально! Он ничего вам не сделает, он не может. Не обращайте на него внимания!
— Что оно такое?
Битлджус сделал крюк над из головами.
— И почему от него так несёт? — вполголоса спросила Эбби.
Лидия на секунду задумалась, говорить ли битлджусово имя вслух.
— Мой бывший муж, — время эвфемизмов. — Нас разлучила смерть. Забейте.
Сверху раздалось:
— Брак, в любом случае, был фикцией ради прописки.
Лидия протянула кудрявому очки и ткнула их ему в руки:
— На, надевай.
Он аккуратно принял. Его трясло.
И что делать теперь?
Лидия сказала:
— Вам лучше уйти обратно.
— Я никуда не пойду, — Эбби выпрямилась. — Ты видела, что происходит снаружи?
— Да что происходит снаружи?! — у кудрявого в голосе задрожали истерические нотки.
Эбби стояла прямо, но пальцы у нее дрожали:
— Выглядит так, как будто кто-то включил огромный прожектор!
Можно и так сказать.
Эбби:
— Но никто не реагирует!
— И поэтому ты решила, что пойти проверить самой — это хорошая идея, — кисло подсказала Лидия.
Эбби скривилась:
— Ты здесь чем-то другим занята?
Они молча смотрели друг на друга несколько секунд, в темном коридоре, слабо подсвеченные фонариками двух телефонов.
Кудрявый громко высморкался, и они расцепились взглядами.
Им действительно нужно идти. Лидия подтянула пижамную штанину и осмотрела всех мрачно. Насколько можно осмотреть людей в темном коридоре.
— Лучше всего будет, если вы сейчас соберетесь и пойдете спать. Если все получится, вы поймете. Если нет — все тоже будет довольно красноречиво.
— И что ты сделаешь?
Лидия пожала плечами:
— Для начала я открою эти двери и посмотрю, что там.
— А дальше?
— Какое тебе дело? — хотелось выйти на улицу и не слышать этого никогда, и не видеть всех этих перепуганных людей. — Я сделаю, что смогу.
— А если не получится?
— Ради бога, идите уже спать.
Она впихнула телефон в карман куртки и резко развернулась.
Дверь не поддавалась. Она дребезжала и дергалась, но ложилась под пальцы так, как будто на нее давили с той стороны. Лидия навалилась всем телом, ботинки заскользили по полу.
— Тебе нужна моя помощь?
Пауза.
— Точно не нужна? Точно?
Она в темноте расслабила руки и уперлась лбом в гладкий пластик двери. Может, ну его к чертям. Может, так и нужно.
— Может, ты попросишь о помощи уже?
Лидия перекатила голову, щекой не отлипая о двери, и спросила у темноты:
— Прошу прощения?
— Нас сколько здесь? Раз, два, три — четыре человека и одно непонятно что, похожее на гигантского дохлого енота.
— Спасибо, — хрипло сказали сверху.
— Ты хочешь сказать, мы все вместе не сможем эти двери открыть? — продолжил голос.
— Эбби, — сказала Лидия в темноту, — ладно, у тебя есть бита, ты думаешь, ты ею что-то сделаешь тому, что за дверьми?
Из темноты молчали. А потом медленно начали:
— Сделай усилие и вспомни, что ты здесь учишься не одна.
Лидия задрала голову:
— У енота есть идеи? — спросила она в темноту.
Сверху ответили:
— Мне, в целом, весело.
Ну конечно.
— Я, фигурально выражаясь, живу полной жизнью, наслаждаюсь ситуацией. Люди меня видят! Люди меня боятся! От бурления разозленного духа меня отделяют двери, которые не поддаются открытию — у меня все супер, спасибо, что спросила.
— Разозленного духа? — голос у Эбби звучал так, как будто она заподозрила, что кто-то сдал в отбой не те карты, которые должен был.
— Оно все-таки знает, что там, за дверьми? — осторожно спросил кудрявый.
Лидия пробормотала:
— Оно прекрасно знает, что там за дверьми.
— Кстати, если что, вы, ребятки, всегда можете назвать меня по имени. Три раза.
— Я не знаю, как вас зовут, — кудрявый теперь держал телефон так, как будто боялся его уронить.
— Есть простой спосо…
Лидия сжала зубы. Мы все хотим быть сейчас где-то не здесь, ну так, может, сделаем что-то для этого:
— Помогите мне.
Темнота молчала.
— Помогите мне открыть эти двери.
Ее потряхивало.
***
Кафетерия не было. Был белый свет, и был усиливающийся вой, и была спираль, уходящая в потолок. И когда все замерли на пороге, Лидия сделала два долгих тяжелых шага вперед.
— Что она делает? — спросил кудрявый в пространство.
Битлджус что-то ответил вполголоса, она не расслышала. Слова легко и привычно ложились на язык, иногда она почти верила, что их забыла, но нет.