– Папа…
– И не тащи в дом журналы, которые дают тебе эти два как-бы-друга. Ну, хотя бы, не кричи с порога: «Мама! Гляди, у меня подарок от друзей!»… Кх-м… Лучше уж мне отнеси… Кх-м…
– Папа…
– Ох, что я всё ворчу и ворчу… Просто нелегко быть отцом, у которого сын – единорог, чувствующий дружбу в окружающих людях и который всё никак не повзрослеет. Ладно, так что ты хотел спросить, Иссей?
– Папа, сегодня ко мне подошла девушка и сказала мне: «Давай дружить! Пойдем со мной завтра на свидание?» А я подумал… что совсем не знаю, как дружить с девочками… Но, ты же мне расскажешь, папа! – и Иссей умильным детским взглядом из-под длиннющих ресниц заглянул в глаза папы.
По лицу Хёдо-старшего потекли самые настоящие слёзы. Хлюпая носом, он, срывающимся от волнения голосом, прокричал: «Мама! Наш сын наконец-то повзрослел! У него появилась девушка! И у него завтра первое свидание!». На его крик, с возгласом: «О, боги! Неужели у меня появился шанс понянчить внуков!», появилась мама Иссея. Образовавшуюся после этого суматоху трудно описать словами. До поздней ночи Иссею подбирали подходящий костюм, заставляли репетировать его поведение в самых невообразимых ситуациях и заваливали ворохом противоречивых советов.
Совсем чуть-чуть до настоящего времени
Налаживание дружеских отношений с девушкой происходило, по мнению Иссею, хорошо. Юма… так звали девушку… улыбалась Иссею. А Иссей делал всё так, как сказали папа с мамой – угощал ту напитками и едой, сводил к игральным автоматам и парк развлечений. Не забывал Иссей и о репликах, подсказанных мамой и папой. На комплименты, подсказанные мамой, она реагировала румянцем на щеках и улыбкой, а на реплики, подсказанные папой – простым хихиканьем. И каким-то шестым чувством Иссей чувствовал, что уровень дружбы в сердце этой симпатичной девушки по отношению к нему растёт.
Да только вот следует учесть, что как пони, владеющий силой дружбомагии, Иссей был очень юн. Жеребёнок, можно так сказать, без всякого преувеличения. И благодарность за неплохо проведённые два часа он принял за дружбу. На деле же, лёгкая благодарность в сердце, назвавшейся Юмой, особы привела лишь к тому, что она решила не издеваться над своей жертвой, а убить Иссея максимально быстро и безболезненно.
Время настоящее
Именно тогда и случилось то, что разрушило, раскололо напополам и вдребезги разнесло внутренний мир Иссея. Они как раз достигли фонтана в центре парка. Никого из людей вокруг не было. Согласно скромным представлениям Иссея о дружбе с девочками, Юма должна была назначить дату следующей встречи и попрощаться. А уж если будут обнимашки, то это будет вообще великолепно. Обнимашки Иссей обожал. Но вместо этого Юма отошла от него на пять шагов, взмахнула рукой, в которой вдруг образовалась нечто похожее на светящуюся заострённую палку и метнула её прямо в Иссея.
Если бы она произнесла какую-то полагающуюся случаю злодейскую речь, в ходе которой, строя страшные гримасы она рассказала бы о том, что он, Иссей, владелец божественного усиливающего механизма, и по приказу начальства, ей поручено не допустить попадания оного механизма в руки демонов или ангелов, и посему его ждёт смерть… то события пошли бы по совершенно другому пути. Иссей принял бы сперва разумом, а потом и сердцем, тот факт, что люди, несмотря на дружбу в сердце, способны на любую гадость. И на предательство, и на убийство. И достаточно им сказать себе: «У меня приказ от начальства!», как их совесть замолкает, как, в рот воды, набравшая. И шли бы события этой истории совсем-совсем стандартно. И силы дружбомагии Иссей бы совсем не развивал. И лишь изредка они, эти силы, проявляли бы себя.
Но, случилось то, что случилось. Его девушка Юма, несла ему смертельную рану в район солнечного сплетения, развернулась и молча и, не оглядываясь, ушла. И это было совсем плохо. Инстинктивная попытка прикрыть рукой рану сделала только хуже. Рука нащупала лишь громадную рану, разорванную плоть и кровь. Много крови. Поднесённая к глазам рука оказалась вся в крови. Вытекающая из раны кровь уже вплотную подобралась к лежащему в кармане у Иссея флаеру. И хоть странный флаер с непонятным гербом, врученный Иссею странной незнакомкой, тогда не вызвал у Иссея интереса, японское воспитание не позволило ему выкинуть его в мусорку.
Конкретно в данный момент времени Иссей умирал. Несмотря на то, что волшебные пони будут покрепче обычных людей, этого было недостаточно. Слишком велики были телесные и духовные ранения. Да-да, именно духовные ранения. Нельзя, вот просто так, нанести юному единорогу смертельную рану, потом вылечить его тело и жить-поживать да добро наживать. А всё потому, что юный единорог — это не только метр в холке милоты и кавая, а сгусток энергии, мощности которого позавидует и Царь-бомба. И чтобы хоть как-то уберечь окружающих от проблем, психика юных волшебных пони надолго застревает на отметке психологического возраста десять-двенадцать лет. И лишь с обретением кьюти-марки тело и душа волшебного пони начинают взрослеть. Но не будем пока что про «кьюти-марку»… Не то время, и не то место…
А важно то, что если всё же нашёлся фактор, способный пробить оптимизм, жизнерадостность и дружелюбие волшебного пони, то это фактор может полностью разрушить психику юного пони – жеребёнка. Смертельная рана от руки девушки с которой хотел подружиться – это как раз такой фактор.
POV Хёдо Иссей
Алая… Моя кровь такая алая… Больно…Меня пронзила светящимся копьём девушка, которая улыбалась моим шуткам… Больно… И сейчас я лежу в луже крови… И слышу её удаляющиеся шаги… Больно… Всё оказалось обманом, ложью и предательством… Всё… Лишь бы заманить меня подальше от людских глаз и прикончить… А мне ещё казалось, что в её сердце есть дружба… Какой же я был дурак… Нету никакой дружбы…
End POV
И вслух повторил: «Нету никакой дружбомагии… Есть лишь страх и одиночество».
Это было именно то, что он чувствовал в данный момент. Страх и одиночество. И это были те чувства, которые волшебным поням испытывать категорически не рекомендуется. А уж сказать вслух: «Нету дружбы!» так это фактически отказаться от дружбомагии. Но, к счастью, дружбомагия – это дружбомагия, и на сказанные в порыве отчаяния и страха слова не обижается, а наоборот оказывает посильную помощь. И пускай эта помощь, с точки зрения обычных людей выглядит хуже наказания, дружбомагию это не смущает. Сами посудите, дружбомагия разделила душу Иссея на две части. Активной сейчас части достались травмирующие воспоминания о прошедшем дне, а неактивной – воспоминания до момента выхода из школы, где его поджидала Юма.
С точки зрения обычного человека – это лечение головной боли гильотиной, а с точки зрения волшебных пони дело, конечно, не тривиальное, но и ничего из ряда вон выходящего, не наблюдается. И половинка души, владеющая дружбомагией, рано или поздно растормошит отчаявшуюся половинку. И всё будет хорошо.
Но если бы всё в этой жизни было так просто, то жить было бы скучно. В этот миг произошло ещё кое-что важно. Ручеёк крови, вытекающий из раны на груди Иссея достиг его кармана, в котором лежал флаер призыва демона. Да-да, и такое тоже могут вручить прохожим на улицах города Куо. Разве что Иссею этот флаер вручили не случайно, а целенаправленно. И когда кровь Иссея пропитала магическую печать, оная сработала и на сцене появилась она – Риас Гремори, чистокровный демон, принцесса клана, обладательница родового дара – магии Разрушения, и прочая, и прочая. А для Иссея – президент оккультного клуба и первая красавица школы.
Увидев знакомое по школе лицо, Иссей испытал тень надежды. Надежды на то, что ему остановят кровь, вызовут скорую помощь и госпитализируют. И, возможно, он таки выживет. Но его надеждам не было суждено сбыться. Игнорируя его попытки встретиться с Риас Гремори взглядом, юная демоница подошла к Иссею и положила что-то ему на грудь. Этим «что-то» было восемь шахматных пешек, начавших погружаться в его грудь, как раскалённый нож в масло. Это было адски больно! Хотя дружбомагия и демоническая энергия не равносильны Свету и Тьме, но смешиванию никак не подлежат.