Найт не стал ничего говорить, лишь кивнул.
– Слава Богу! – раздалось от Зеновии с Асией.
– Слава Люциферу! – донеслось от Риас.
Остальные не отставали, и тоже издавали радостные возгласы.
Первой спохватилась Риас.
– А не начнёт ли… – осторожно начал она.
– Нет, не начнёт, – мгновенно понял её Найт, – Ни Армагеддона, ни Апокалипсиса не будет.
– А что же тогда они будут делать? – заинтересовалась Риас.
– А кто сказал, что они что-то будут делать? Ведь для всех они мертвы. И они не прочь, чтобы так оставалось и дальше, – сказал Найт.
– Но... почему? – удивилась Риас.
– Тебя не удивил один момент в истории случившейся пару тысяч лет назад? – спросил Найт.
Риас того не поняла. Совсем.
– Ну, тогда, когда Библейский получил удар Святым Копьём, умер и воскрес, – подсказал Найт, – Ты ещё предположила, что эта такая спецоперация для того, чтобы получить побольше веры от людей…
Риас по-прежнему не понимала. И Найт ещё больше упростил вопрос.
– Как по-твоему, почему Библейский не прошёлся по всем крупным городам, творя чудеса налево и направо? Ведь можно было сделать так, что за несколько лет, весь цивилизованный Мир принял бы его религию, как главную и единственную.
– Эм… – замялась Риас.
Сказать ей было нечего. На уроках ей такого не объясняли.
– А потому же, почему Библейский вернул разбегающихся от места его «казни» друзей и хороших знакомых. Им-то он сказал правду о том, что он жив. Потому они были ему до́роги. И он не хотел, чтобы они грустили. А остальным он не сказал ничего, потому что ему от них ничего не было нужно. Ведь он понимал, что они будут говорить, что верят в него… и всё такое прочее… но это просто банальное стремление следовать за лидером. А смысла его слов о дружбе и любви они не поймут. И даже не будут особо стараться, пытаясь их понять. И вообще, Библейский даже на миг не хотел, чтобы они в него верили. Он хотел, чтобы люди рассуждали разумно, но при этом понимали принципы дружбы и любви, не лгали, не крали, не убивали, не завидовали, не ленились, не предавали, и… В общем, вели себя по-взрослому. Так чтобы он, Библейский, мог, наконец, сказать: «Это мой Мир!». И хотя многое сделано, но пока что ещё такого он сказать не может. Но он над этим работает, – закончил свой рассказ Найт.
А затем с улыбкой добавил.
– Вот такой вот отчёт о немного затянувшейся командировке у меня вышел. А ведь я всего лишь хотел на пару дней съездить, да подглядеть краем глаза за жизнью двух исторических личностей, чтобы перенять у них опыт… дабы надёжно и гарантированно извинится перед вами за ту горечь от ощущения предательства, что я вам доставил.
По банкетному залу секретной лунной базы Найта разнеслось эхо от фейспалмов множества разумных существ.
Конец.
май 2019 – октябрь 2019
Авторское примечание
И это действительно конец истории. Понимаю, тут можно было бы ещё писать и писать, но… Сидел я как-то, и тут мне в голову ударило. И я увидел сюжет. От завязки сюжета до кульминации (битвы с Локи-Две-Третьих). Плюс маленький эпилог. И на этом всё. Уж не обессудьте. Смутно виделись промежуточные моменты, но я таки справился. Ну, я так считаю. У читателей может быть и другое мнение. Вплоть до: «Полный провал!» :
И предупреждая вопросы вида: «Автор, ты того… этого… крышей поехал?», заранее отвечу… Читал я как-то Ту-Самую-Книгу… и по мере чтения у меня возникали вопросы:
1. Что значит «Побеждающий»?
2. Что значит: «Побеждающему я подарю звезду утреннюю»?
3. Что значит «Солнце, как власяница», «Луна, как кровь»?
4. Что значит «Ад следовал за ним»? Ведь под «ним» имеется в виду Смерть… А что остаётся после смерти? Ничего… Так зачем ему куда-то следовать?
5. Чьи эмблемы (кьюти-марки?) это Алая луна, Странное Солнце, Утренняя Звезда и Смерть (упомянутые парой абзацев спустя)?
6. Почему четырьмя всадниками Апокалипсиса называют Чуму, Войну, Голод и Смерть, хотя при более пристальном рассмотрении Чумы там нет и близко? А при ещё более пристальном расмотрении Война и Голод тоже вызывают сомнения в аутентичности…
7. Почему описание этого, якобы Чумы, такое подробное, но невероятно странное?
Вопросов, на самом деле, у меня было гораздо больше. Просто я решил остановиться на семи, потому что 7 – красивое число. Итак, начнём…
Итак, начнём с Побеждающего (а может Не Сдающегося?). Появляется он вначале, когда Апокалипсис ещё не начался. И именно про него говорится – побеждающий (не сдающийся). Так же упоминатеся его любимое оружие (из которого он, правда, никого не убил) – лук. И его конь – белой масти. Вначале он ничего не делает, и сразу же передаёт эстафету всаднику на рыжем (а может розовом) коне. О втором всаднике Апокалипсиса поговорим позже. А пока что всё о первом… о, якобы Чуме… но, на самом деле о Побеждающем.
И много-много глав спустя ему даётся более развёрнутое описание. Во-первых, «Верный» (не предающий, держащий слово, выполняющий обещания?) и «Истинный» (говорящий правду, не врущий?). Далее... «очи его, как пламень огненый» (может потому что его глаза – это окна в его душу?). И «имя, которое никто не знал, кроме его самого» (то есть имя он выбрал себе сам). «Из уст его исходит острый меч» (потому что слова чудесным образом изменяют реальность? И его Голос – это оружие?). «Шум его голоса, как шум тысяч водопадов» (рядом с настоящим водопадом стоять немного страшновато… А если уж таких тысяча…). И финальный штрих – нам отчётливо пишут, что это Он – Библейский Бог. Так причём здесь Чума? Ответ – не причём. Просто глупая выдумка какого-то художника, нарисовавшего картину с четырьмя всадниками Апокалипсиса. И все остальные экзотические гипотезы, придуманные непонятно кем, тоже отправляются в мусорку.
Переходим ко всаднику номер два, якобы Войне. И про него пишут «ему дано взять мир (peace) c земли» (не “принести меч”, как обычно говорят о начале войны, а именно забрать мир, что более похоже на роль судьи, который будет решать – быть миру или войне).
Всадник номер три сидит на коне вороном. А в руках имеет меру – измерительный инструмент. И что же он меряет? Рискну предположить, что не вес, длину и высоту, а то – достойны ли измеряемые существа жизни.
И четвёртый всадник… Тут нам прямо, и безо всяких интриг говорят его имя – Смерть. И это проблема. Потому что в те далёкие годы народ был суеверный и пугливый. И говорить прямо боялся. И использовал в лучшем случае, синонимы, а в худшем, эвфемизмы. Типа «невидимый», «неотвратимый», и лишь самые смелые говорили «губительный». А сказать «Бог Смерти» никто не решался. Так что кандидатура на этот пост только одна – Бог Смерти, он же, Аид. А за ним следовал его «мир мёртвых» в лице его «мрачных жнецов».
Итак внимание вопрос: «Что же связывает столь странную компанию вместе?». Ну, само собой дружбомагия. И то, что они обладатели одной и той же души, но в своё время, и по разным причинам, вынужденные разделиться. И они не люди на конях, а дружбомагически пони, умеющие становиться людьми. И тогда названные в тексте Алая луна, Странное солнце и Утренняя звезда обретают смысл. Первый всадник (Библейский) имеет кьюти-марку Алой луны. Второй всадник имеет кьюти-марку Заходящего солнца (власяница – это одежда из грубой шерсти. Её носили на голое тело. При движении всё тело зудело. А заснуть в таком было нереально сложно). И рискну предположить, что Заходящее солнце пробуждало невероятную активность в тех, на кого падали его лучи. Третий всадник… вороной… потом побелеет из-за долгого изучения дружбомагии и применения Элемента Света. А потом, его вторая половина души, вновь потемнеет из-за необходимости изучения демонической энергии. Его кьюти-марка – Утренняя Звезда. В некоторых источниках пишется, как Люцифер. Ну, и последний всадник на коне бледном (мёртвом? костяном?) – это Аид с кьюти-маркой Смерти. Занимается очисткой душ от демонической энергии, иначе бы после перерождения все вокруг были бы злодеями, из-за накопления демонической энергии в душе.