Но сын взбунтовался. Отдал же отец сестру Марию в великосветский пансион? Он должен отпустить и сына. При своих физических данных Фридрих будет служить только в гвардейской бригаде! Фридрих Энгельс, сын барменского фабриканта, – вольноопределяющийся гвардейской королевской бригады! Звучит!
И отец не устоял.
Осенью 1841 года Фридрих Энгельс оказался в Берлине.
…Оформившись в полку, он поспешил в город. Вместе с ним, лихо покручивая усики, вышли и остальные новобранцы. Берлин! Столица! Наконец-то!
Кто-то на ходу спрашивает:
– Энгельс, ты куда? Не пойдешь с нами? Надо же отметить вступление в полк.
Фридрих не возражает:
– Отметим, отметим, вечером.
Сейчас его влечет на площадь Оперы, где неподалеку от театра возвышается университет, храм единственного его божества – науки.
Совсем немного времени потребовалось, чтобы получить право посещать лекции вольнослушателем.
Исполнилось и другое желание – его приняли как равного «свободные». Он приглядывается с любопытством и начинает понимать: пожалуй, многим из «свободных» по пути с Греберами.
Среди посетителей кафе Штехели больше всего ему нравится брат Бруно Бауэра – Эдгар. После одиночества, после общения с умеренными Греберами так радостно сознавать, что тебя понимают с полуслова. Это так важно! И как согревает ответная доверчивая откровенность Эдгара!
Склонившись дома над листками бумаги, Энгельс, посмеиваясь, сочиняет шутливую «Героическую поэму» о «свободных». Это о Бруно Бауэре… Это об Эдгаре… А теперь надо о Карле Марксе – друге Бруно. Задумавшись, Фридрих старается представить его себе. Он никогда не видел Маркса, но очень много слышал о нем в кафе Штехели. А статьи Маркса в «Рейнской газете»… И возникают строки:
Незаметно подобрался октябрь 1842 года и принес разлуку с Эдгаром и университетом.
Позади остались военная муштра, университет, кафе Штехели, прощальный вечер у Гиппеля. Будь его воля, разве Фридрих уехал бы из Берлина? Но ничего не поделаешь – срок службы истек. Надо возвращаться домой, к отцу. Фридриху предстоит работа в фирме отца в Бармене или в Англии.
– Ты будешь в Кельне? – спрашивает Бруно Энгельса.
– Да, конечно. И обязательно зайду в «Рейнскую газету».
– Стоит ли? – Бруно грустно усмехается. – Ведь Карлу с некоторых пор никто из нас не нужен… Мои друзья не могут быть его друзьями. Говорят, он стал так резок и несдержан. Но, может быть, я и не прав… – Он вздохнул. – Во всяком случае, мой юный друг, ты предупрежден и будешь начеку.
Не это ли помешало Энгельсу быть приветливым и откровенным, когда во второй половине ноября он познакомился с Марксом.
Встретились они в редакторском кабинете «Рейнской газеты». Маркс узнал: в Кельне Энгельс проездом, он едет в Манчестер, будет практиковаться в коммерции под руководством английского компаньона отца – Эрмена.
– Надолго ли в Англию?
– Не знаю.
– Не согласитесь ли вы писать нам корреспонденции из Англии?
– Пожалуй. Если будет о чем писать.
Они расстались, зная друг о друге не больше, чем до первой встречи.
«Письма из Англии» Энгельса впоследствии появятся в «Рейнской газете».
А Марксу все труднее работать. Цензура свирепствует. Присланный из Берлина цензор доносит начальству, что «ультрадемократические взгляды Маркса совершенно несовместимы с основными принципами прусского государства».
Напуганные владельцы газеты требуют умеренности в тоне.
Маркс убеждается: отныне ему не дадут писать то, что он считает справедливым, и в марте 1843 года отказывается от поста редактора. Нельзя действовать булавочными уколами там, где нужно драться дубинами.
Что ж, опять необеспеченное будущее, опять отсрочка брака с Женни?
Мать пишет: друг отца – советник суда Эссер – предлагает устроить Карла в правительственную газету. Это значит – карьера, обеспеченность.
Стоило ли ради этого порывать с «Рейнской»?
Письмо публициста Руге извещает, что он решил основать новый немецкий журнал в Париже. Журнал, свободный от контроля королевской цензуры.
Не раздумывая, Маркс соглашается редактировать его вместе с Руге.
В осенний день 1843 года шлагбаум на границе с Францией приподнимается, чтобы пропустить карету, увозящую супругов Маркс. 19 июня 1843 года после долгих лет ожидания состоялась, наконец, их свадьба.