Теперь пооткровенничать предлагалось ей?! Вот уж точно — нет! Не готова еще к откровенным разговорам относительно своего прошлого и настоящего. Особенно — настоящего!
— При чьей-то подсказке наша встреча состоялась бы еще раньше, — а вот сейчас прозвучала правда, хоть и не в полном объеме. — До нашей с вами поездки в Советск, — добавила она. — Но я, действительно, не представляю дружбу между мужчиной и женщиной, да еще на расстоянии. Да, и еще один момент… — смолкла она в сомнениях.
— Выкладывайте, я внимательно слушаю, — заверил Константинов, не переставая пристально наблюдать за собеседницей.
Нет, она не играла. Не подводила к тому, чтобы с его стороны начались какие-то уговоры. Но какой-то момент её беспокоил…
— Вы — звезда театра и кино, — выдала она, наконец. — У вас масса возможностей завести себе друзей своего круга. Да и женщина, любимая, наверняка у вас есть.
— Из моего круга в большинстве своем заводят связи, а не друзей, — возразил он неожиданно жестко. — Вот такие кафешки в некоторых случаях, считаются даже моветоном. В моем круге в норме наигранные чувства и притворство. Хотя многие из моего круга выросли вот в таких же маленьких городках. А теперь вдруг стали королями, устанавливающими непонятные правила поведения и общения. А вы — живая, настоящая, с непридуманными проблемами, искренними эмоциями, откровенными сомнениями. Вы даже смущаетесь искренне. Рита…
— А вы позвонили бы, если бы этого не сделала я? — спросила она вдруг, резко прерывая тем самым монолог Константинова.
Да, он верно подметил, в ней сомнений сейчас было больше, чем каких-либо других чувств. Либо те снова находились под жестким контролем.
4
Самый запад России. — Может чуть позже, но позвонил бы, — вот лгать, уж если сам подвел к откровенному разговору, не собирался. — Поверьте, мне тоже не просто принять происходящее. И проблема не в том, что вы не вписываетесь в так называемый круг моего общения, — продолжал он спокойно. — Я до определенного момента жил по определенной схеме, с определенными обязанностями, которые сам себе определил. Но после встречи с вами хочу жить по-другому. Ради вас, для вас. Если вам необходимо подумать… Хотя, я, кажется, снова упускаю один момент: у вас нет мужа, но вполне могут быть достаточно серьезные отношения… — а вот об этом как-то совершенно не подумал.
— Алексей, я…
— Не торопитесь с ответом, — попросил он, умолкнув на тот момент, пока им принесли заказ и официант, пожелав приятного аппетита, не отошел от столика, вновь оставив их одних. — Если вы здесь, значит у нашей дружбы есть шанс, — добавил Константинов, подарив ей свою фирменную теплую полуулыбку.
А она вдруг смутилась. Совсем по-женски, даже — по девчачьи… Вот уж открытие. Ничего подобного за собой давно не замечала…
— Ну, шанс есть всегда и у всего, не только у дружбы, — выдала она совершенно неожиданно даже для самой себя. Рядом с этим человеком как-то уж слишком легко теряла самоконтроль, что совершенно не нравилось.
— Да, шанс есть всегда, — согласился он с очевидным, неторопливо продолжая разделываться со своей порцией ужина. — И у всего…
Он без особого труда сменил тему разговора. Вообще, Коташова поражалась его способности с легкостью переходить от одной темы к другой. Только если, действительно, не сказывалась профессия. И даже недосказанность, странным образом, не ощущалась…
В какой-то момент, совершенно неожиданно, сама почувствовала его напряжение. Константинов определенно кого-то увидел у неё за спиной… Всего минута. Может даже меньше… А она не рискнула оглянуться. Вдруг испугалась за собственную свою реакцию… Не готова она еще была безоговорочно доверять этому человеку…
А потом… Потом к ним подошел официант. Извинившись, попросил Константинова пройти в помещение кафе. Кажется, что-то требовалось уточнить по их заказу. Ничуть не удивляясь, тот проследовал за официантом, заодно прихватив и зарядное устройство с намерением вернуть владельцу…
Отсутствовал несколько минут. А потом она, услышав, что кто-то подошел со спины, оглянулась и… Застыла в растерянности… Алексей Константинов стоял перед ней с букетом лилий… Синих… Насыщенно синих! Вот такой расцветки до сих пор видеть не доводилось. Как-то больше в ходу были белые, ну еще оранжевые.
— Мне показалось, курьер сегодня будет лишним, — проговорил он негромко, нарушая непонятное, во всяком случае для него, затягивающееся молчание. — Это, конечно, не розы… — а вот она сейчас вдруг почувствовала… неуверенность этого человека!