— Боюсь, после Петровой там свои тараканы в голове завелись, — не удержался от замечания Димка.
Он всеми силами старался ровно относиться к происходящему в личной жизни отца, соглашаясь с тем, что не ему в ту вмешиваться. Вот только не получалось как-то. И нет-нет, а в адрес молодой мачехи порой отпускались малоприятные замечания.
— Ну, не знаю на счет тараканов… — медленно протянула Лада. Она все проблемы видела со своей, женской точки зрения. И порой выдавала предложения, по мнению Дмитрия, не имеющие возможности полной реализации в жизни.
— Лада…
— Дим, он твой отец, помоги ему, — выдала очередную фразу, приведя молодого человека в некоторое замешательство. Как-то одно с другим не стыковалось. Буквально недавно убеждала его не вмешиваться в жизнь отца, освободить его от ненужной опеки. И тут же…
— Интересно, это — как? — не удержался от вопроса Димка, подавая девушке наполненный соком стакан. — Не подскажешь? Может, какие мысли на данный счет есть? Он в этом вопросе вообще не идет на контакт.
— А ты хочешь, чтобы он тебе, своему сыну, о своей личной жизни во всех подробностях рассказывал? — удивление Лады было вполне искренним. — Когда ты обо мне своим родным рассказал?
Вот сейчас немного лукавила. Рассказал он, по крайней мере матери, о своих серьезных чувствах к одной юной особе на первом году их знакомства. Другое дело, что само знакомство произошло спустя целых два года. И не по его прихоти, а сама Лада панически боялась встречи с будущей свекровью. Причем лично он логического объяснения данным страхам не видел. С отцом вышло куда проще — тот неожиданно объявился к новогоднему столу минувшей зимой, где одновременно оказались бывшая первая жена, ушедший из семьи много лет назад дед и они с Ладой…
— Ты — другое дело, — тем не менее сделал попытку возразить Дмитрий. — Ты…
— Я — такое же дело, как и та неизвестная, что, скажем так — вызвала интерес у твоего отца. Если, конечно, ты не ошибаешься. Только мне было восемнадцать, когда я стала твоим «интересом» и почти девятнадцать, когда интерес перерос в нечто большее. И у меня за спиной была только школа, второй курс института и пара мальчишек, с которыми гуляла при луне. С твоим прошлым тоже, в общем-то, не было вопросов. А здесь, оно есть у обоих, — уверенно продолжал звучать голос Лады. Спокойный, уверенный. Как же давно они не разговаривали вот так легко. Без жесткого самоконтроля… — У тебя отец был дважды женат. Да и сейчас женат. Для нормального мужчины это, между прочим, серьезный ступор. Да и у его пассии наверняка, либо муж, либо бывший, наградивший кучей проблем и комплексов. Вы все ангелы во плоти, пока собственниками не становитесь.
— Ну, спасибо за комплимент, — проворчал молодой человек, при этом как-то странно посмотрев на сидящую напротив него молодую особу. — Лад, а ты точно на отделении терапии специализируешься, а не какой-нибудь психологии? Может, подскажешь сразу, что делать? — продолжал он, старательно выдерживая серьезный тон. Хотя, отчасти, и был серьезен, ибо лично для него проблема с отцом вырисовывалась нешуточная. — Я же его знаю, он теперь работать нормально не сможет: творческая личность, чтоб его…
Наслышан был от Арциховского, на сколько проблемно становится работать с Константиновым, когда у того появляется очередная пассия. Съемки не срывал, что уже радовало. Но вот то выходной ему лишний подавай, то собранность куда-то улетучивается…
— Ждать, — чисто по-женски поведя плечиками, обронила Лада. — Я понимаю, он твой отец и ты искренне хочешь ему помочь, — продолжала она, доедая последний кусочек омлета. — Только здесь два момента. Первый — вряд ли он этой помощи ждет. И второй…
— Не продолжай, достаточно первого, — заверил Константинов-младший, за разговором практически «разделавшись» с собственным завтраком. — А на счет Светлогорска — я согласен. Правда, слышал, там побережье для купания не очень, пляжа как такового нет, — продолжал он, поясняя собственную реплику. — Но учитывая тягу Алексея Константинова к морским волнам, ему без разницы, какое там будет дно, если решит занырнуть.
Нет, не был Алексей Константинов ни самоубийцей, ни экстремалом. Но вот что касалось волн на море… Иногда Дмитрию казалось, отец стремится что-то доказать самому себе. Что-то очень важное, о чем никто в семье не знает. Или, как вариант, знают мать с бабушкой, но, по какой-то неведомой ему причине, скрывают…