– Разумеется.
Лифт закончил спуск, и они вышли на площадку. Грохотало еще сильнее.
Он пожал плечами и повернулся, чтобы уйти, но воинственная квартиросъемщица вовсе не собиралась заканчивать разговор.
– Что все это значит? И, кстати, сами вы кто? Специалист по ветру?
– Вовсе нет. Но я был ответственным за установку этих лифтов.
– Тогда не объясните ли вы мне, в чем заключалась ошибка в ваших расчетах?
– В моих? Почему в моих? Это вполне могла быть ошибка кого-то другого. И если появилась проблема, то ее прежде всего надо исследовать, – сказал Яари, всем своим существом понимая, что энергичную даму волновало в эту минуту вовсе не теоретическое обоснование ветровой экспансии, но он сам и факт его появления здесь. Дама явно хотела знать, кто он на самом деле, как оказался на тридцатом этаже в этот ранний час у закрытых дверей фешенебельного пентхауса?
Понимая все это, он счел нужным на прощание добавить:
– Не волнуйтесь. Мы отыщем причину беспокойства, доставляемого ветрами. Обещаю. Все проблемы будут решены и взяты под контроль. Мои инженеры докопаются до дна…
И он удалился.
Но дама догнала его. Чем-то он задел ее, этот неброско, но элегантно одетый мужчина чуть за шестьдесят, в чьих коротко и по последней моде подстриженных волосах проблескивали серебряные нити. Взгляд его черных глаз светился уверенностью, его ветровка, совсем простая, вызывала у нее желание прикоснуться к нему. Просто потрогать…
– Мои инженеры, – повторила она за ним задиристо, что, похоже, вообще было свойственно ей. – И сколько всего у вас ваших инженеров?
– От десяти до двадцати, – не поддаваясь на провокацию вежливо ответил он, – в зависимости от того, как вы станете их считать.
И он исчез в тени гаража. И только тогда посмотрел на часы. Его жена к тому времени не успела даже покинуть территориальные воды Израиля, и наверняка его отправившаяся в свободное плавание любимая уже привлекла внимание посторонних.
Несмотря на то, что на этот раз рядом не было обычного телохранителя, ее мужа, оберегавшего столь ценимый ею покой (особенно в незнакомых для нее местах), ресницы Даниэлы опускались все ниже и ниже, дорожный фотоальбом скользил по коленям, пока не оказался на полу, а шум двигателей плотной пеленой отрезал от внешних раздражителей. И только нежный аромат свежей выпечки вернул ее в реальность; она открыла глаза и первым делом увидела молодого соседа в кресле рядом, который с энтузиазмом изрядно оголодавшего человека расправлялся со своим завтраком.
«Полный восторг» – вспомнила она любимую реплику мужа в подобных ситуациях. Он любил произносить эти два слова, к месту и не к месту, а она любила поддразнивать его, пока не стала употреблять это выражение так же часто, не всегда понимая, что именно хотела сказать, вот как в данную минуту, когда вдруг подумала, что не может понять, винит ли мужа за то, что он не настоял на полете вместе с нею, пусть даже она совершенно определенно выказала желание лететь одной, сделав вид, что не замечает его тоскливого взгляда, исполненного совершенно недвусмысленного желания, которое она вполне могла удовлетворить, но всего лишь пообещала сделать это по возвращении. Да, она вполне могла. В конце концов, это было ее право. Он хотел ее, более того, он попытался. И это она, она лишь виновата была в том, что он почувствовал себя униженным. Почему она отказала ему, несмотря на столь неприкрыто высказанную страсть – ведь ей ничего не мешало удовлетворить ее и сейчас, в зрелые годы, как это было и в ранней юности – никогда чистый секс не казался ей чем-то, обладающим повышенной ценностью. Да, ни тогда, ни сейчас, когда она, по собственному выражению, вступила в третью часть жизни, пускай даже она знала, что для ее мужа это было не так, и его любовь, подстегиваемая темпераментом, требовала телесной реализации много чаще, много чаще, чем это нужно было ей…
Она взглянула в иллюминатор. Пока она спала, тучи сбились в огромные горы, и при свете дня она отчетливо могла разглядеть бескрайнюю пустыню воды в пенящихся барханах волн. Где они летят? Это уже Африка? От прошлого визита в Африку три года назад в памяти ее остались лишь бесконечные просторы краснеющих под солнцем песков и африканцы, укутанные в цветные куски материи; они сопровождали приезжую пару, грациозно перебирая босыми ногами, и само движение их в пространстве напоминало некий древний ритуал.