Йэн Бэнкс
ДРУЖЕСТВЕННЫЙ ОГОНЬ
Планета снаружи была белая и синяя, светлая, исполинских размеров. Она вращалась, как и все планеты, но заметить это движение в нормальных условиях было невозможно. Ему просто казалось, что она движется - потому что двигалось место, где находился он сам. Место, где он пребывал, было отделено от планеты и двигалось. Оно располагалось над поверхностью планеты - и двигалось само по себе. Это место, где он сейчас оказался, звалось Заброшенной Космофабрикой. Он был там с определенным заданием: ему следовало дождаться появления врага, а затем вступить в бой. Такова была его функция: сражаться. Он так был сконструирован. Вернее, то, чем он был, та вещь, внутри которой он сейчас находился, была сконструирована для битвы.
То, внутри чего он пребывал, было вещью, но он не был вещью. Он был собой самим. Человеком. Или, во всяком случае, был им не так давно.
Он все еще был тем, кем был всегда, но при этом по крайней мере отчасти находился внутри этой штуки. Внутри машины, которая была разработана и построена, чтобы сражаться и, возможно, пасть в бою. Но к нему это не относилось. Он не пострадает. Он не будет разрушен. Он был тем, кем был всегда. Он был собой самим.
Ибо он одновременно находился где-то еще. В месте, куда он попадет, когда проснется: когда эта штука, где он заточен, будет разрушена.
Вот как это работает.
- Ватуэйль? Капитан Ватуэйль?
Они вновь заговорили с ним.
- "Мы проигрываем", - подумал он, припомнив последние тактические сводки. Впрочем, они вряд ли бы ему пригодились. Достаточно было несколько отстраниться от всего происходящего, перейти в режим повторной перемотки событий от самого начала войны. И он бы увидел прямо перед собой, как вся она записывается сызнова.
Они пережили несколько ранних катастрофических поражений, но затем достигли определенных успехов. После этого их вновь крепко потрепали. Они вновь объединились и, как ему тогда казалось, перехватили инициативу на всех фронтах - только чтобы обнаружить, что это не настоящие фронты. То, что они принимали за таковые, - вернее, места, где его соратники вроде бы имели численное преимущество и побеждали, - оказалось подобием картинок, намалеванных на поверхности воздушного шарика. Шарик уже лопнул, но у них не было времени даже услышать его Большой Взрыв. Они продвигались в том направлении, в каком неслись жалкие ошметки взорванного шарика. Без какой-либо надежды, без всякой пользы, как шрапнель слишком мелкого калибра.
Он сидел - или, может быть, плавал, называйте это состояние как вам угодно - в Рабочем Пространстве Первичной Стратегической Оценки (таково было его полное формальное наименование), в окружении других членов Великого Военного Совета. Совет состоял по большей части из его товарищей, друзей, коллег и уважаемых соперников. Там было также минимально необходимое число оппозиционеров и трусливых поборников оборонительной тактики. Но даже эти люди умели тактично и продуманно аргументировать свои позиции и вносили определенный вклад в достижение консенсуса. Люди или инопланетяне, кем бы они ни были - он знал всех их как облупленных. Знал так досконально, как только мог, и все же ощущал неимоверное одиночество.
Он огляделся. Для ситуации, в которой они сейчас оказались, не существовало точной аналогии в Реальности. Это выглядело так, словно все они парили вокруг некоего тела приближенно сферической формы и нескольких метров в диаметре. Снаружи поверхность сферы казалась матовой и твердой, но сквозь нее можно было просунуть голову, располагая соответствующей степенью допуска и имея достаточно высокий военный ранг. Проделав это, вы оказались бы там, где вам полагалось быть, среди бестелесных голов, там и сям выныривавших из дымки - немногие из этих голов принадлежали людям. В центре обычно парил сферический экран. Сейчас он показывал картинку какого-то участка общего поля боя; то было древнее на вид, псевдо Реалистичное пространство, кишевшее маленькими юркими ракетными кораблями, несущими на борту ядерные боеголовки. Лучеметы и электромагнитные рельсопушки ездили по поверхности каждого из нескольких миллионов астероидов, образующих кольцо вокруг солнца, обменивались залпами частиц и снопами лучей. Он видел такие боевые симуляторы и раньше. Многие люди, воевавшие там, несли частичку его собственной личности. Иногда же очередная версия загружалась и в машины.
Его коллеги, насколько можно было судить, как раз обсуждали какие-то якобы стратегические детали этой частной симуляции, давно уже переставшей его интересовать. Он предоставил им работу над ней и вернулся к собственным раздумьям и внутренним визуализациям. "Мы близки к поражению", - подумалось ему вновь. - "Это Война в Небесах, и мы проигрываем ее".