Из невеселого раздумья мастера вывел появившийся опять Егоров.
— Иван Николаевич, я хотел вам сказать, тут девушка пришла, насчет Звонцова. Говорит, ее Шестаков направил.
— Какая еще девушка? Вот дался им всем этот Звонцов! Наказание господне… Где она там?
— Здравствуйте, — девушка, оказывается, стояла рядом. — ^ из народной дружины. Моя фамилия Сизова.
— Здравствуйте… — мастер оглянулся на оставленный станок и махнул рукой. — Пойдемте, что ли. И ты, Василий, тоже.
В конторке не было третьего стула, и Егоров пристроился на стоявшем в углу ящике.
— Знакомьтесь. Это Егоров, комсорг наш, — Курдюмов вынул жестяную коробочку и стал свертывать самокрутку. — Что скажете?
— Я хотела бы узнать, что вы решили в отношении Звонцова? — Вера покосилась на самокрутку толщиной в добрый палец, которой мастер осторожно водил по высунутому языку. — Вы ведь должны были сегодня собраться? Я немного задержалась в прокуратуре.
— Вот как? — Иван Николаевич задержал руку с зажженной спичкой. — Ну и что?
— Там склонны выделить дело Звонцова в отдельное производство. Дело в том, что двое, которые были с ним, это опытные рецидивисты, оказывается, их давно разыскивают.
— Ну? — Егоров даже привстал, — А Петька?
— Что Петька? — Курдюмов, наконец, раскурил самокрутку и смахивал с колен тлеющие крошки. — Телок твой Петька, вот кто. Какой из него рецидивист?
— Вот-вот. И потом, он во всем признался. А один из шайки тогда скрылся, его разыскивают.
— Ну, а второй?
— Второй? — Вера вспомнила бандита в кожанке и невольно поежилась. — Второй, говорят, болен. Тогда в отделении, куда их привели, мы думали, что он прикидывается. Он даже сидеть не мог, все валился…
Егоров недоверчиво хмыкнул.
— Так сразу и заболел?
— Я ведь рассказывала в парткоме. Когда тот, второй, его фамилия Раздолин, выхватил нож, Звонцов ударом сбил его с ног.
— Раздолин? — Иван Николаевич задумался, — Как же, помню, был такой. Так вот оно что… Петька-то ведь у него учился поначалу.
— Так вот, Раздолин тогда упал и головой ударился о машину. Знаете, там такая штука спереди.
— Вот как… — самокрутка у мастера давно погасла, но он, казалось, забыл об этом. — Значит, Петра будут судить отдельно?
— Да. Конечно, если завод об этом попросит. Вот я и хотела узнать, что вы тут решили, — Вера положила руки на стол и посмотрела на мастера.
— Я сегодня была у товарища Шестакова, он говорит, что Звонцов наверняка попал в эту компанию случайно. И еще он сказал, что не верит, чтобы вы могли в нем ошибиться.
— А я что говорил? — Егоров неожиданно хлопнул ладонью по столу так, что железный колпачок на чернильнице подскочил и свалился. — Дело ясное. И нечего тут, дядя Ваня, перестраховкой заниматься. Наш парень Петька, рабочий, и тут не разговоры разговаривать, а выручать его надо.
— Ну, ты не шуми, — Иван Николаевич одел колпачок на чернильницу. — Ты что думаешь, мне он чужой совсем, что ли? Я за него, может, больше, чем вы, болею.
Он потянулся было за погасшей самокруткой, лежавшей в пепельнице, но потом махнул рукой и поднялся.
— Наш, рабочий, — мастер повторил слова Егорова. — Ты вот пошел бы воровать? Или она? Или, скажем, Шестаков?
— Ну, вы скажете тоже, — Вера возмущенно подняла плечи. — Тут ведь особенный случай, запутали его, припугнули. А потом, он ведь понял все, осознал.
— Осознал… А не подвернись тогда дружина? — Курдюмов сделал несколько шагов по конторке. — Вот, то-то же. Нет, отстегать его нужно, как следует. И пожалуй, прямо тут, на заводе. Ты как, Вася?
— Иван Николаевич, — Егоров глядел на мастера и улыбался. — Так ведь Катюша об этом и говорила. И другие тоже. А вы еще спорили…
— Спорил… — мастер отвернулся. — И нечего скалиться, молод еще. Ничего я не спорил. Ну, придет он в цех, я ему покажу!
Он искоса поглядел на Веру, и она увидела, что мастер как-то смущенно улыбается.
— Это ты к его матери приходила?
— я. А что?
— Да так. Шел я вчера мимо. Дай, думаю, загляну к старухе. Ну, она мне и рассказала. Это ты хорошо сделала, что зашла.
Вера покраснела.
— Надо же было узнать, что он собой представляет. Тут надо все продумать, ошибаться нам нельзя.
— Вот, и я так считаю. Да нет, пожалуй, ошибки Тут не будет. Парень-то неплохой. Вот, только взялись мы за него поздновато. Бирюком жил. А вышло — не мы, так другие нашлись.
— Ну, ничего, — Егоров приоткрыл дверь. За дверью, спрятав руки в карманы синего поношенного халата, стояла Катя. — Ты чего?