Кандидатов в агитационную группу оказалось много, но потом решили остановиться на семи. И надо же так случиться, что одной из первых в списке оказалась Вера. Она хотела было выступить с самоотводом, но вовремя одумалась. После того, что говорил о работе группы Сергей, об отказе не могло быть и речи. Самбы Молоков сказал: «Испугалась. Эх, а я-то думал…» А чтобы он думал о ней плохо, Вере совсем не хотелось. Так или иначе, а с оперативной работой ей пришлось распрощаться.
Первое время после собрания Вера с завистью глядела на ребят, собиравшихся в штабе перед выходом на дежурство.
Вот раскроется дверь, выпуская боевые пятерки, и дружинники разойдутся по участкам, вооруженные юношеской нетерпимостью к отвратительному наследию прошлого, еще омрачающему порой нашу жизнь, которая с каждым днем становится все краше и полнее.
…А ей пока приходилось раз в неделю дежурить в штабе, ожидая, что появится нужда в агитационной группе. Честно говоря, поначалу она здорово сомневалась в необходимости создания при дружине специальной группы агитаторов. Главное, чтобы люди поняли, что поступают некрасиво, увидели, что и окружающим небезразлично их поведение. А с этой задачей дружинники спокойно справятся и сами.
Однако со временем выяснилось, что работа в агитационной группе вовсе не была таким легким делом, как Вере показалось с первого взгляда…
Однажды она сидела в штабе, перелистывая журнал, в котором дежурные по штабу вели учет задержаний. В коридоре послышался топот нескольких ног, и Вера, закрыв журнал, повернулась к двери. На пороге появился небольшого роста неряшливо одетый человек вместе с двумя дружинниками из пятерки Архипова. Из кармана потрепанных брюк задержанного высовывалось горлышко бутылки. Человек часто дышал, на его красном с мутными глазами лице было выражение растерянности и неподдельной обиды.
— Вот, задержали в магазине, — сказал один из ребят, — лез без очереди за водкой, толкнул женщину. Когда задержали, стал выражаться, ну, и руками размахивал.
— Составим протокол, — Володя Звягинцев, дежурный по штабу, поднялся из-за стола и подошел к задержанному. — Ваша фамилия?
— Петров, Николай Степаныч Петров, товарищ начальник, — человек торопливо начал хлопать по карманам, — документы вот только дома оставил. Да меня тут каждый знает, небось, сорок лет безвыездно… А протокол, зачем протокол? Что я такого сделал, пусть вон они скажут!
На него было жалко и неприятно смотреть, и Вера отвернулась.
— Дай-ка сюда журнал, — протянул к ней руку дежурный. — А вы садитесь. Ваш адрес?
Когда все формальности были закончены, Звягинцев повернулся к Вере.
— Может быть, прямо сейчас и сходишь по адресу. Ребята тебя проводят. Заодно проверишь, не наврал ли гражданин. А его мы пока задержим, кстати, и фото возьмем на память, так сказать, для первого знакомства.
Гражданин не соврал. Когда Вера поднялась по лестнице двухэтажного деревянного дома, ей показали дверь в конце небольшого, заставленного корытами и сундуками коридора. Стучать пришлось долго. Наконец, дверь открылась, и пожилая женщина пропустила Веру в комнату.
— Чего еще надо? — она всмотрелась в Веру маленькими глазами и запахнула на груди старенький халат.
— Я из народной дружины, — Вера оглянулась, ища глазами стул, но передумала и осталась стоять. — Дело в том, что ваш муж…
Казалось, женщина ничего не понимала.
— Да вы поймите, — девушка даже покраснела, — он ведь уже был выпивши, что же с ним было бы после второй бутылки. И потом он ругался, толкнул женщину!
— Ну, и что! Да тебе-то какое дело? Тоже мне выискалась… Своего вон заведи, да смотри за ним!
— Ну, знаете, если все так будут рассуждать… Придется, видно, сообщить в милицию, пусть с ним там поговорят, если вы не хотите.
— Да ты погоди, не кипятись, молода еще. Где он у вас там? Сейчас я.
Женщина накинула на плечи висевшее на гвозде в углу комнаты пальто, взяла со стола ключи.
— Пойдем, что ли.
Дорогой они молчали. Вера не знала, стоило ли брать жену Петрова в штаб, как к этому отнесется Звягинцев. И вообще, что-то она делала не так, воспитательной работы явно не получилось. Но Петров, видимо, придерживался другого мнения. Увидев жену, он вобрал голову в плечи и часто заморгал.