Женщина накинула на плечи висевшее на гвозде в углу комнаты пальто, взяла со стола ключи.
— Пойдем, что ли.
Дорогой они молчали. Вера не знала, стоило ли брать жену Петрова в штаб, как к этому отнесется Звягинцев. И вообще, что-то она делала не так, воспитательной работы явно не получилось. Но Петров, видимо, придерживался другого мнения. Увидев жену, он вобрал голову в плечи и часто заморгал.
— Так вот ты где, орелик, — женщина не обратила на находившихся в штабе дружинников никакого внимания. — А я-то, дура старая, поверила! Значит, на вторую смену остался, сверхурочные зарабатывать. Вот, я тебе покажу, образина!..
— Я попрошу вас потише, — Володя Звягинцев отложил в сторону авторучку. — Присядьте, пожалуйста.
— Да некогда мне тут рассиживаться, не в гостях, — она снова повернулась к мужу. — Стыда у тебя нет, вот что я скажу. Тоже герой, на баб с кулаками лезет, пропойца несчастный. Ну, я тебе покажу, вот придем домой.
Женщина неожиданно заплакала.
— Господи, ну, за что наказание такое! У всех мужья, как люди, а этот… Вы уж его приструните, сил моих больше нет.
Петров сидел, опустив голову, видимо, окончательно уничтоженный всем происходящим, и пристально смотрел себе под ноги.
— Что ж, гражданин Петров, задерживать вас больше не будем. Можете идти, — Звягинцев подошел к двери и распахнул ее настежь. — Пожалуй, на первый раз сообщим только на работу, но предупреждаю, если опять будете вести себя недостойно, вами займутся милиция и суд.
Когда дверь за Петровыми закрылась, Володя посмотрел на Веру и рассмеялся.
— А здорово ты ее допекла, человек аж весь кипит. Что ни говори, ведь совестно перед людьми за такого муженька. Ну, на первое время я за него спокоен. А там, месяца через два, может быть, тебе опять к ним зайти, как ты думаешь?
Сизова не ответила. Некрасивое, в морщинах, покрасневшее от слез лицо жены Петрова стояло перед ее глазами, и она не могла отделаться от неясного чувства какой-то вины. Вины перед человеком, так неласково ее встретившим, ревниво охранявшим от посторонних глаз свою, неудачно сложившуюся жизнь. Нет, она обязательно должна пойти туда еще, и не раз, иначе какой же она дружинник. Но говорить с людьми надо не так, совсем не так, сегодня она это очень хорошо поняла.
Постепенно у Веры вошло в привычку два-три вечера в неделю проводить в штабе. Дома стала бывать редко, и из-за этого как-то даже произошел серьезный разговор с отцом.
С каждым днем дружина отнимала все больше и больше времени, и скоро Вера почувствовала, что эта живая работа, требующая непосредственного общения — с людьми, захватила ее целиком.
На следующий день после неприятного разговора с отцом Вера решила остаться вечером дома, чтобы как следует позаниматься иностранным языком. Она разложила на столе тетради и словарь, открыла учебник. Мать, сидя в кресле, вышивала, отец по обыкновению просматривал газету. Вера так увлеклась переводом, что даже не услышала, как в дверь постучала соседка.
— Верочку к телефону. Молодой человек спрашивает.
Звонил Молоков.
— Ты что поделываешь? А, ну, ладно. Да нет, я так, ничего особенного. Просто сегодня не вышли двое. Вот я и подумал, ты все просилась в патруль, так что, если хочешь?..
— Хорошо, я сейчас. В штаб приходить?
— Лучше в штаб. Мы тут сделали кое-какую передвижку, так что участок выясним позже. Ну, давай, а я еще позвоню Грибанову, он должен быть дома.
Когда, запыхавшись от быстрой ходьбы, Вера пришла в штаб, там уже был Грибанов. Гиревик-тяжеловес, часто выступавший на городских соревнованиях от общества «Энергия», Костя был в институте заметной фигурой. Он никогда не злоупотреблял своей силой, но / когда в институте проводились вечера и его ставили у дверей, за порядок можно было не беспокоиться.
— Так вот, друзья, — Молоков взял Веру за плечо. — Сейчас девять часов. Вы пойдете вдоль набережной к мосту, что напротив церкви. У моста будете к половине десятого. К этому времени туда подойдут другие, это Сварзин, с третьего курса, Калашников и одна девушка, из деканата. Они идут от кинотеатра, по линии трамвая. Участок — от кино до института, окончание дежурства — одиннадцать тридцать. Вопросы будут? Да, старшим назначен Сварзин. Ну, счастливо.
Вечер был пасмурный и гулять по набережной было несколько прохладно. Грибанов предложил Вере пиджак, но она отказалась: неудобно, дежурство все-таки.
На набережной было пустынно, движение на ней было небольшим, так как и транспорт, и пешеходы обычно предпочитали соседнюю улицу, которая вела прямо к метро и была лучше освещена. Кроме того, неподалеку от моста уже полгода строился семиэтажный дом из трех секций, одна из которых недавно была заселена. Площадка, на которой строился дом, была завалена разнообразным строительным мусором, и охотников ходить через нее было мало.