- Ну вот, Аленушка, совсем меня ноги не держат, - богатырь виновато улыбнулся. - И зачем-то я поехал к синю озеру? Жизнь моя теперь совсем пропащая...
- Что же так? - Алена присела рядом на лавку. - Поссорились?
Алеша глубоко вздохнул:
- Ты прости меня, милая Аленушка... Уж не думал я, что все так переменится. Словно пташка летал, с ветки на веточку... Только нынче все совсем по настоящему. Я пропал, совсем пропал, Аленушка. Со мной раньше такого не случалося. Раньше все была лишь удаль молодецкая. Только нынче любовь настоящая. Настоящая, да только бестолковая, на погибель и мне и ей пришедшая, - и Алеша одним залпом опрокинул чарку. В его синих, отчаянных глазах стыла безнадежная тоска.
- А ну-ка, давай по порядку, - забеспокоилась Алена. - Она что, бросила тебя?
- Если бы, - Алеша кисло улыбнулся. - Обещала меня любить она веки-вечные, обернулась белой лебедушкой да улетела прочь, к морю синему.
- Ничего, коли любит - воротится, - Алена погладила Алешу по руке. - А не любит, так и нечего печалится.
- Любит, любит она меня, Аленушка!.. Да вот только она - лебедь белая. Человеком лишь на один день в году оборачивается! - богатырь стукнул кулаком по столу. - Раз в году!. Ах ты горюшко горькое! - и он снова потянулся к кувшину с вином.
- И ты решил напиться с горя? - Алена убрала кувшин на другой конец стола.
- Ну решил, и что с того? - Алеша Попович привстал, пытаясь дотянуться до вина, но ноги подкосились, и он вновь плюхнулся на скамью. Горькая усмешка скривила его губы. - Только видно и напиться не получится... Пью который час, да все бес толку. Уж и ноги мои стали нехожалые. Только голова все не замутится. Горе горькое не забудется. Проще видно утопиться в синем омуте.
- Не топиться, а жениться тебе надо, - разозлилась Алена. - Я знаю, кто твоя лебедь. Она дочь морского царя и племянница Черномора. Коли любишь ее по-настоящему, так езжай и сватайся. Заодно узнаешь, как снять с нее заклятье. Добрыня с Ильей, кстати, тоже к Черномору поехали.
- А им-то зачем? - удивился Алеша.
Алена коротко пересказала ему все, что произошло в Киеве.
- Так что лучше нам попасть к Черномору раньше, чем к нему приедут разбираться Дунай, Илья и Добрыня. Или хотя бы одновременно с ними, иначе о сватовстве можно забыть, - Алена критически оглядела богатыря. Жаль, корзинки нет. - В состоянии ты ехать верхом?
- Легко! - Алеша, получивший надежду, просветлел лицом и вскочил со скамьи. Впрочем, ноги его моментально подкосились, и молодец рухнул грудью прямо на стол. Попытался приподняться, но безуспешно. Повернулся поудобнее на бок и огласил горницу богатырским храпом. Судя по умиротворенной, счастливой улыбке, во сне он видел свою любимую Лебедь.
- Буба!.. Бу-уба!!!
- Ну что там? Кто меня зовет? - зашевелилось и закряхтело поваленное бревно, на которое уже собралась присесть Алена. Из-под бревна вылез леший, стряхивая со своей коричневой куртки мох и древесную труху. - Только, понимаешь, решил себе новую норку обустроить... А, это ты, Алена? Так и осталась жить в дому у этих диких?! И не боязно тебе...
- Слушай, Буба, ты знаешь, где живет Черномор?
- Чур меня, чур! - вздрогнул леший. - Еще только Черномора нам в лесу не хватало. То русалок с собой в лес притащит, то зелена вина. А молнией он, знаешь, как может пригреть? Хуже только Ягая Бабушка со своей кочергой...
И тут до Бубы дошел смысл заданного Аленой вопроса. Леший словно стал меньше ростом и испуганно уставился на нее.
- А зачем тебе Черномор?
- В гости к нему хочу съездить.
Леший закашлялся.
- Ой, девка... Пропадешь ты. Сперва богатыри эти дикие. Потом Черномор. А завтра ты, небось, к Морскому Царю в гости захочешь, или того хуже - к Кощею.
- Так ты знаешь дорогу? - грозно нахмурилась Алена. - Отвечай! Ведь ты же обещал мне помогать!
- Оно да. Конечно... Коли у тебя ума совсем нет, то ладно. Уж лучше я тебе тогда дорожку укажу, чем лиходей какой. А Черноморово царство как раз на том берегу моря, который отсюдова не виден. Ходили оттуда, знаю, корабли заморские. Прямо из царства шли Черноморова. Три дни плыть, а то и четыре, коли ветер попутный будет, да ладья справная. А коли не будет, так то прямая дорога на дно морское. Да и купцы те все - обманщики. А иные и вовсе разбойники. Сухопутный-то путь выйдет поудобнее.
- И каков же он, сухопутный путь?
- А простой — налево по берегу. Как пойдут сперва степи широкие, а потом болота глубоки да леса дремучие, да высокие горы оловянные, вот за ними и земля заморскя. Там на берегу Новый град стоит, город каменный. А над ним на горе замок Черноморов. Да ведет к нему тропинка узкая, упирается в ворота железные. В Черноморе том силушка великая, колдовство да коварство злодейское. Как взлетит он прямо в небо высокое, да как прянет с небес стрелой огненной, булавой разобьет врагам головушки. Черномору вороны служат черные, да недобрые людишки, все разбойнички. Да в родной земле его боятся все, а в соседних землях опасаются. Не ходила бы ты душечка, Аленушка, в дальнее царство Черноморово. Не девичье это дело. Богатырь и тот там сложит голову.
- Нет уж. Без меня Алеша точно пропадет. Придется вместе с ним ехать сватать Лебедь. Ты точно уверен, что она племянница Черномора?
- Уверен-то, уверен, - Буба почесал голову. - Так ведь она морским богатырям сестра, может проще с ними договориться?
Алена упрямо наклонила голову.
- Нет. Если они Лебеди до сих пор не помогли, значит ничего поделать не могут. Чую, дело в Черноморе. Спасибо тебе, Буба, за науку. Пойду я. Завтра Алеша проспится, и мы поедем. Сухопутным путем оно, наверное, надежнее. А с нашими лошадьми так даже быстрее получится.
- Подожди, постой, красна девица, - Буба полез под бревно и чем-то там зашуршал. Из норы последовательно появились дырявый сапог, деревянная миска, огниво, какие-то тряпки... Следом выбрался сам Буба, прижимая к себе небольшой берестяной короб. Аккуратно поставил его наземь, снял крышечку и одну за другой вынул пять шишек. Посмотрел на них, три, что побольше, положил обратно, а две шишки протянул Алене.
- Вот.
- Зачем они мне?
- В этих шишечках силушка великая. Коль какой злодей-супостат появится, коли он на тебя накинется, так ты кинь прямо в лоб ему шишечкой: искры у него из глаз посыплются, кувырком болезный опрокинется. Аль сменяешь на что. Пригодиться они могут ко многому, - и Буба аккуратно положил шишечки в подставленные Аленой ладони.
Алеша проспался только к середине следующего дня. И еще три часа наряжался и прихорашивался.
- Ну что ты копаешься? - нервничала Алена. - Нам нужно успеть раньше Ильи с Добрыней. А то нехорошо получится - одни едут свататься, а другие - у самого Черномора отнимать невесту.
- Не бойся, Алена. Если с братцами мы разминемся, так я и один Черномору шею сверну, пусть только попробует мне Лебедушку мою не расколдовать, - в глазах Алеши блеснул такой бесшабашный задор, что Алена невольно вспомнила все предостережения Бубы.
Заявив, что знает короткую дорогу в заморский Ново-град, Алеша направил коней в сторону от моря. Дремучий лес не кончался довольно долго. Потом, почему-то, вместо оловянных гор появились ровные квадратики полей и аккуратные домики с островерхими черепичными крышами.
- Что-то мы, Аленушка, промазали, - нахмурился Алеша. - Надобно левее заворачивать.
Они завернули левее, и, через некоторое время под копытами коней замелькали мазанки с соломенными крышами среди широких полей и цветущих садов. Потом кончились поля и сады и потянулась пустынная местность.
- Ох, еще левее надо, Аленушка, - закряхтел Алеша. Лицо его приобрело зеленовато-землистый оттенок.
- Тпруу! Стоять! - закричала Алена. Ей показалось, что Алеша сейчас рухнет вниз.
Кони еще только коснулись копытами красной каменистой почвы, а богатырь уже соскочил с коня и бросился за ближайшие жиденькие кусты. Судя по долетевшим до Алены звукам, вчерашнее вино пыталось выйти обратно. И небезуспешно. Алена тактично отвернулась и стала рассматривать окрестности. Справа, насколько хватает глаз, простиралась ковыльная степь. Где-то вдалеке к небу вился одинокий дымок. Слева над ними возвышались крутые горные кряжи. Редкая трава пробивалась сквозь красноватую, глинистую почву. Чуть в стороне журчала речка. Лошади жадно пили из нее воду. Только сейчас Алена заметила, как животные устали. Они тяжело поводили боками, с губ Черной падали пенные хлопья.