Он напрягся, потому что мать и без того дулась весь день, а теперь еще собиралась высказаться. Отец как всегда сидел с отсутствующим видом, жена сразу сжалась, понимая, что и ей непременно перепадет от свекровиной доброты душевной.
— Что? — Арсен не выдержал первым.
— Если бы не наше уважение к твоему деду, ноги моей не было бы на этой свадьбе.
— Оставь мама, не надо сейчас.
— Нет… Ты представляешь, что позволила себе эта молодая… эта…
У нее даже слов не было, чтобы выразить свое возмущение поступком невесты, пожелавшей видеть на своей свадьбе свидетельницей их бывшую невестку. Женщину, которая по представлению матери Арсена давно должна была подохнуть от стыда и всеобщего презрения. Однако ненавистная бывшая невестка не только не сдохла, но даже смогла выбиться в люди и пользовалась определенным уважением. Это трудно было перенести.
— Оставь мама. Это их семья. Не наше дело.
— Нет! Это ты оставь! Я должна сидеть с ней за одним столом!?
Женщина закатила глаза и закачалась на стуле.
— В чем дело, мама? Можно подумать, мы впервые встретим ее на свадьбе.
Арсен прекрасно понимал причину недовольства. Как же, его бывшая жена Наташа будет на почетном месте, а матери хотелось бы стереть с лица земли даже упоминание о ней. Он скривился, хмыкнул, бросив на стол салфетку, и ушел к себе. Не желая слушать, как теперь мать начнет отыгрываться на его жене, зная, что та не посмеет ей ответить. Сын никак не мог понять, откуда растут корни такой неутихающей ненависти.
Они действительно встречались на свадьбах не раз. Потому при наличии многочисленных общих родственников и знакомых избежать этого невозможно. Арсен всегда зорко следил за своей бывшей женой. Хоть он и выставил ее из своей жизни, но все равно подспудно считал Наташу своей собственностью. А к собственности относился ревниво. И если не обладал ею сам, значит, и никто не должен был.
Арсен был серьезным человеком, пользовался определенным авторитетом и влиянием, это его негласное табу никому не хотелось нарушать. Потому на протокольных мероприятиях, коими и являлись местные свадьбы, Наташа всегда находилась «под колпаком». С ней общались, в основном женщины, но на дистанции. Ни один мужчина не подошел бы к ней, чтобы пригласить на танец.
Надо сказать, что в глубине души он ею даже восхищался. Тем, как она всегда гордо и независимо держалась, как игнорировала всеобщее пристальное внимание. И тем, как она воспитывала дочь. Не мог не отдать ей должного, вся жизнь молодой женщины была посвящена работе и ребенку. А девочка чем дальше, тем больше становилась на него похожа. Иногда он испытывал чувство вины и запоздалое раскаяние. Но…
Мужчина не должен менять своих решений.
Наконец настало утро дня Х.
Несмотря на то, что накануне ночь была бессонная, да еще и легли они спать поздно, Денис спал мало и тревожно. Проснулся в половине восьмого. Не хотел никого беспокоить, но где там, тут же был схвачен и окружен вниманием. Жоркина мама давно вертелась на кухне и раздавала ценные указания домашним. Послабление было сделано только жениху, как виновнику торжества, Илюхе, как самому мелкому, и мужу, как младшему «ребенку». Остальные уже включились в работу.
К тому времени, когда Денис сделал осторожную вылазку на огромную кухню, как раз подъехал с вокзала Жоркин старший брат, привез тетю Марину. Как и положено, последовала шумная радостная встреча с поцелуями. Потом женщины мгновенно переключились на злобу дня. Марина не смогла удержаться от высказываний в адрес дочери:
— И вот что она удумала? Жить в гостинице? Выпендрежница! Всегда была такой. Гордячка. Я ей сколько раз говорила, бросай это все, переезжай ко мне. Так нет же. Хотя ее можно понять. Она тут из-за Никочки… — женщина тяжело вздохнула. — Солнышко бабино, как я за ней соскучилась, жду не дождусь, когда их увижу…
Взглянув на тетю Марину, Денису в первый момент показалось, что она кого-то ему напоминает, но это чувство быстро улетучилось. Вокруг поднялся шум голосов, движение. Он вдруг почувствовал себя, как листок в бурлящем в потоке. Но это чувство не рождало тревоги, наоборот, создавало комфортное ощущение причастности к чему-то большому и доброму. Оно помогало притупить то странное, не отпускавшее его предчувствие.
Как сказала та старая цыганка?
Встретишься со своим прошлым и намучаешься? Все, блин, точно.
Потому что он невольно столкнулся с призраком прошлого и теперь мучился неизвестностью.
А вокруг говорили, причем все разом. Тетя Аня отвечала вдове брата, вставляла реплики, и одновременно успевала и на стол подавать, и что-то помешивать в нескольких кастрюлях. Перед Денисом поставили большую плоскую тарелку, множество закусок, потом еще полную пиалу дивно пахнущего мясного бульона с золотистыми гренками. Он попытался возразить, что не съест столько, но его робкий протест был подавлен в зародыше. Тут и остальные к столу подсели. Пришлось есть.