Беербок подхватился на лапы и метнулся к обидчику. Тартак снова бросился наутек. Старательно подревывая, медведь преследовал его. В реве явственно читалось желание догнать, поймать и разорвать. Беербок взмахнул лапой, желая сбить добычу с ног. Гигантские когти просвистели в волоске от спины Тартака. Это заставило молодого тролля ускориться и разорвать расстояние между собой и зверем.
Но еще одна неприятность поджидала Тартака. Осматривая площадку, Тартак не озаботился тем, чтобы ее хорошо запомнить. Убегая, он не понял, что заскочил в тупик. Вокруг отвесные скалы, а выход уже перекрыл довольный собой беербок. Тартак, в отчаянии, взглянув вверх. Эх, не вскарабкаться! А там такой здоровенный камень на краю лежит. Вот если бы его подхватить да на башку зверя сбросить.
Тартак развернулся к гигантскому медведю и приготовился вступить в последний бой с этим зверем. Он уже понимал, почему победа над ним считалась подвигом.
Беербок разинул пасть и грозно заревел на тролля. Невыносимый смрад ударил в ноздри. Тартака даже передернуло от отвращения и понимания того, что он погиб! Он зажмурил глаза, вгоняя себя в состояние предстоящего боя. Снова перед глазами мелькнула глыба на краю скалы. Тартак даже напрягся, как будто он сам поднимает ее, зажмурив глаза, представил, как она взлетает и рушится на зверя, который стоял перед ним.
Грохот и короткий рык заставили Тартака распахнуть глаза. Зверь, приваленный здоровенными камнями, слабо шевелился под ними. Не разбираясь, откуда пришло такое счастье, Тартак бросился к беербоку и упоенно начал колотить по голове зверя своей палицей, от души мстя ему за испытанный страх и бессилие.
Очнулся от упоения Тартак, когда медведь испустил последнее дыхание. Обессилено присев перед тушей, Тартак вдруг понял, что он смог! Он смог одержать победу над этим ужасом! И неважно, что ему помогли камни, так удачно свалившиеся на беербока. Никто не гарантирует, что и другим героям так или иначе не повезло. Он победил! И башка беербока, его зубы, его когти, отныне принадлежат ему, Тартаку!
Тартак вскочил на ноги, раскрутил над головой палицу и радостно взревел, празднуя свою победу.
Таргум пришел к пещере на следующий день. Не глядя на Тартака, он угрюмо пробурчал:
— Пошли домой, мардук недоделанный! Ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить, спасая тебя.
— Батя, ты мне можешь помочь перетащить все это? — отозвался Тартак. — А то, у меня рук не хватает.
— Ну, что там еще? — повернулся к нему Таргум и замер.
Он расширяющимися глазами узрел распластанную на камнях гигантскую шкуру, оскаленную пасть головы беербока, у ног Тартака и два десятка здоровенных когтей, лежавших кучкой рядом с головой зверя.
— Это что? — неожиданно охрипшим голосом спросил Таргум. — Откуда?
— Ну, так! — самодовольно улыбнулся Тартак. — Я же сказал, что добуду голову? Вот она и есть.
Таргум сделал пару невольных шагов к сыну, недоверчиво рассматривая его трофеи.
— Так это же беербок, — выдохнул он пораженно.
— Ну, да! — подтвердил Тартак.
— Так это же его голова, его шкура и когти, — продолжил Таргум.
Тартак довольно кивнул.
— Где ты их нашел?
— Что значит — нашел? — возмутился Тартак. — Я их добыл в честном бою!
— Если ты не дух, то врешь! — нахмурился отец. — В бою с ним, у тебя не было ни одной возможности! Это же беербок! А ты цел и невредим. Да он таких героев уделывал, что тебе до них далеко браться! Ану, говори правду сейчас же!
— Батя! Не доводи до греха! — взревел Тартак. — Если ты мне не веришь, то пошли, я тебе покажу где все это было.
Таргум застыл в раздумьях. Ну, не верил он, что его сын оказался способным на такой подвиг. Как может свершить такое молодой, еще не оперившийся, юнец? Но вот, перед ним, голова, скалившаяся на Таргума, шкура, лежащая на камнях, когти…. А тут еще идти, неведомо куда, убеждаться. Он и так уже сегодня находился. Да и после вчерашней выволочки, которую ему устроила Ротона, болели не только ноги, но и голова. Да вот и плечо ныло, которое приняло на себя удар большой сковороды. Нет, Таргум совсем не был расположен сейчас ходить и, тем более, карабкаться по скалам.
В конце-то концов, вот они — доказательства! А как их добыл Тартак, не имеет особого значения. Уже одно то, что он отважился сходить в ущелье, заслуживает похвалы. И это его сын!
Таргум расправил плечи и по-хозяйски посмотрел на добычу.
— Ну, раз уж ты говоришь, что победил, то значит, победил, — солидно сказал Таргум. — Проверять не буду. Держи мою палицу, а я понесу голову и клыки. Да, и не забудь аккуратно шкуру сложить! Сразу видно, что ты ею занимался кое-как. Придется ее еще обрабатывать. Вон она, какая у тебя грязная.
— И это все, что ты мне хотел сказать? — насупился Тартак.
— Все остальное скажут дома, — весело хмыкнул Таргум. — А вообще-то, я горжусь тобой, сынок!
Вот именно это и хотелось услышать Тартаку! Хотелось, чтобы отец, на которого он так стремился быть похожим, сам сказал эти слова. Тартак радостно бросился складывать шкуру и собирать разбросанные вещи.
Появление в стойбище Таргума и Тартака произвело фурор. Воин, дежуривший на подходе, не сразу смог дать сигнал, остолбенело глядя на приближающихся.
Таргум нес голову беербока, высоко подняв ее на вытянутых руках. За ним пыхтел Тартак, нагруженный двумя палицами, топором на поясе, мешком с вещами на спине и шкурой, оказавшейся достаточно громоздкой и неоднократно вызывавшей греховное желание бросить ее к лешевой матери.
Наконец, часовой сбросил оцепенение и подал сигнал “большой важности”. Такие сигналы подаются только в самых исключительных случаях. Это когда перед входом, либо вождь соседнего племени, либо враг, сумевший пробраться к самому стойбищу. Впрочем, одно не исключало другого. Это мог оказать вождь именно такого врага.
Конечно же, в такие случаи включались и другие, неоговоренные события. Именно таким событием и был приход Таргума с сыном и добычей. Но сразу этого не зная, племя приготовилось к худшему из вариантов.
Воинственно сопя и громко ухая для поднятия боевого духа, к проходу устремился приличный набор воинов-троллей под предводительством Великого Тыра, который был, как нельзя, рад предстоящему развлечению, в чем бы оно ни заключалось.
Женское и детское население разбежалось по пещерам и приготовилось отражать атаки там. Хотя, среди троллей было не принято нападать на этих представителей населения. Вот только вопрос: это было рыцарство, или просто хорошо знали, чем это чревато? Женщины троллей, да еще вооруженные подсобными принадлежностями, это вам не шутки!
Такие нападения на стойбища очень редко, но случались, особенно, со стороны глупых людей. И на что они рассчитывали? Конечно же, потом следовали оргвыводы в отношении тех раззяв, которые прошляпили врага. Но это уже отдельный разговор.
Сейчас же. весь отряд воинов вынужден был резко остановиться и изумленно воззриться на представшее их взору, зрелище.
Таргум, сияя, нес голову.
— Беербок! — донесся слаженный выдох от отряда.
— Да это же беербок! — взревел один из воинов. — Слава Таргуму!
Таргум, услышав этот выкрик, запнулся и в замешательстве посмотрел на сына. Тот мгновенно оценил ситуацию. Бросив вещи, Тартак шагнул к отцу и принял, протянутую им голову беербока. Таргум же, отдав голову сыну, быстро наклонился и вытряхнул на землю когти из мешочка.
— Слава Тартаку! — взревел, сразу все понявший, Тыр.
Ну, конечно! Когда же это было Таргуму совершить такой подвиг? Хотя, Тыр считал, что после его напитка, можно было совершить любой подвиг. Слушая дружно подхваченный рев соплеменников, Тыр довольно улыбался. Ему, как вождю, полагалось целых пять когтей. Сзади уже доносилось бумканье бубна Сафура, который сообразив, что бой откладывается, стремился к месту события. Ему тоже придется отдать два когтя. Тыр хмыкнул, представив, куда бы он эти когти шаману повесил бы. Но самое главное! В его племени наконец-то появился свой герой, который смог совершить столь славное деяние.