Это dilectio, эта любовь становится еще сердечнее, когда речь идет о наших братьях по вере – и особенно о тех, кто по воле Господа находится рядом с нами: это родители, муж или жена, дети, братья и сестры, друзья, соседи, коллеги. Если бы не было этой привязанности, этой человеческой любви, благородной и чистой, направленной к Богу и от Него исходящей, то милосердие было бы лишь пустым звуком.
232
Проявления любви
Я люблю вспоминать слова, которые Святой Дух вложил в уста пророка Исайи: "dicite benefacere", научитесь делать добро [Ис 1, 17.]. Я имею обыкновение прилагать этот совет к различным аспектам нашей внутренней борьбы, поскольку возрастание в добродетелях – плод усилий ежедневных и напряженных. Христианскую жизнь нельзя рассматривать как нечто завершенное.
Как мы учимся исполнять нашу обычную повседневную работу? Во-первых, мы изучаем поставленную цель и средства ее достижения. Затем используем эти средства снова и снова – пока не появилась привычка, закрепленная и устойчивая. Совершенствуясь в своем деле, мы открываем для себя что-то новое, неизвестное ранее – и так получаем стимул для дальнейшего роста.
Любовь к ближнему есть проявление любви к Богу. Значит, возрастая в этой добродетели, мы не можем установить для себя границы роста – ибо не можем определить пределы любви. Мера любви к Богу – это любовь без меры. Во-первых – ибо мы никогда не сможем отблагодарить Его за то, что Он для нас сделал. Во-вторых – ибо сама любовь Бога к своим созданиям проявляется именно так: с избытком, без меры, без границ.
Тех, кто способен внимать Ему всей душой, Иисус Христос учит в Нагорной Проповеди Божественной заповеди любви. И, подводя итог, говорит: любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым. Итак будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд [Лк 6, 35-36.].
Милосердие – это не только сострадание чужому горю, но и преизбыток любви, и преизбыток праведности. Милосердный имеет отзывчивое сердце, которое откликается с любовью сильной, великодушной, жертвенной. Послушайте, как воспевает эту добродетель Апостол Павел: любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит [1 Кор 13, 4-7.].
233
Одним из главных проявлений любви является смирение. Если мы искренне считаем себя ничем, если понимаем, что, утратив поддержку Божию, станем хуже самого слабого и ничтожного создания, если твердо знаем, что способны совершить немыслимые ошибки и впасть в невероятные заблуждения, если, несмотря на постоянную борьбу с грехом, мы все же остаемся грешниками – то посмеем ли думать о других плохо? Сможем ли взращивать и терпеть в своей душе фанатизм, нетерпимость, высокомерие?
Смирение, осторожно нас ведущее, обучает нас самой лучшей форме отношений с ближними: сочувствовать всем, жить в мире со всеми, прощать всех, не разделять, не возводить барьеров, понимать себя как инструмент для соединения. Не напрасно в глубине души человеческой живет стремление к миру, к единению с себе подобными, к взаимному уважению прав личности. В этом – высокое достоинство нашего человеческого звания. Ведь если все мы – дети Божии, то наше братство – не звонкая фраза и не туманный идеал, о котором можно только мечтать без малейшей надежды на реализацию. Это – цель трудная, но вполне достижимая.
Мы докажем всем циникам, скептикам, равнодушным, всем тем, кто превратил собственную трусость в образ мышления, что такая любовь возможна. Разумеется, существует множество препятствий, мешающих человеку быть всегда и во всем последовательным – ибо человек был создан свободным и, следовательно, способным по своей воле выбрать бесплодный и горький путь сопротивления Небесному Отцу. И все же любовь к ближнему – возможна, реальна. Она – плод любви Божией и неизбежное следствие любви к Богу. Если мы хотим любить, то хочет и Христос. Благодаря этой взаимосвязи страдание, самопожертвование и преданное служение душам обретают для нас новое значение – более ясное и плодотворное.
234
Жить по любви
Воображающий, что требования христианской любви легко исполнимы, наивно заблуждается. Опыт общения с людьми в миру и, к сожалению, в церковной среде наглядно показывает нам это. Если бы любовь не принуждала к молчанию, каждый из нас мог бы многое рассказать о ссорах и нападках, о сплетнях, кознях и несправедливостях. Но излечение этих недугов зависит от наших усилий, от нашей решимости никого не обидеть, не причинить боли, не унизить, наставляя в вере.
Напомню вам, что эти проблемы возникли перед Церковью не вчера. Через несколько лет после Вознесения Христова, когда Апостолы ходили от города к городу, проповедуя Евангелие, некоторые из христиан уже начали удаляться от пути истинного, забывая о заповеди любви.
Если между вами зависть, споры и разногласия, – пишет Апостол Павел Коринфянам, – то не плотские ли вы, и не по человеческому ли обычаю поступаете? Ибо, когда один говорит: "я Павлов", а другой: "я Аполлосов", то не плотские ли вы? [1 Кор 3, 3-4.] Строящие стены между людьми не понимают, что Христос пришел, чтобы разрушить эти стены. Кто Павел? кто Аполлос? Они только служители, чрез которых вы уверовали, и притом по скольку каждому дал Господь [1 Кор 3, 5.].
Апостол не отрицает различий: он признает, что каждый получает свой дар от Бога – тот или иной [См. 1 Кор 7, 7.]. Однако эти различия должны служить на благо Церкви. Мне хочется сейчас попросить Господа (и вы можете присоединиться к моей молитве), чтобы Он не допускал вражды между верующими. Любовь – это соль христианского апостольства. Если она потеряет силу – сможем ли мы, представ перед миром, воскликнуть с гордостью: здесь – Христос!
235
Потому и повторяю вам вместе с Апостолом Павлом: если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так-что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, – нет мне в том никакой пользы [1 Кор 13, 1-3.].
Эти слова Апостола язычников поражают так же, как поразили учеников слова Господа, провозгласившего Таинство Своей Плоти и Крови. Какие странные слова! кто может то слушать? [Ин 6, 60.] Да, нам трудно это принять. Любовь, о которой говорит Апостол Павел, не ограничивается филантропией, гуманностью, или состраданием чужому горю. Она более требовательна. Она проистекает из любви к Богу и любви, во имя Бога, к людям. Поэтому любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится… А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше [1 Кор 13: 8, 13.].