Парнишка выглядел виноватым.
— Простите, шеф, это больше не повторится.
Пия внимательно его рассматривала. У него было очень симпатичное лицо, темно-русые волосы до плеч, необычно зеленые глаза и кожа, которой позавидовала бы любая девушка. Внезапно Зандер вспомнил, что он не один.
— Это Лукас ван ден Берг, наш практикант, — пояснил он для Пии. — Лукас, это сотрудник полиции…
— …Пия Кирххоф, — продолжила Пия.
— Привет, — Лукас ван ден Берг ослепительно улыбнулся.
— На верхнем лугу нашли тело этого защитника животных, — сказал наконец Зандер. — Этого Паули.
Улыбка мгновенно слетела с лица юноши, будто он получил удар под дых.
— Что? Улли Паули? — переспросил он ошеломленно.
— Он самый, и совсем мертвый. — Затем директор добавил: — В связи с этим нам предстоит то еще развлечение.
— О господи, этого не может быть! — Лукас побледнел. — Я только позавчера его видел. Я… как же это… вот дерьмо…
Зандер остановился как вкопанный и развернулся.
— То есть как это ты позавчера его видел? — спросил он.
— Этого просто не может быть! — Парнишка в ужасе прижал руки к лицу и пару раз тряхнул головой.
— Эй! — Зандер грубо схватил его за плечо. — Я тебя спрашиваю! Где ты видел этого парня? Он был здесь, в зоопарке?
— Нет, я… Вот черт… Я не мог вам сказать, ведь вы сразу побежали бы к моему отцу. — В голосе Лукаса звучал вызов. — Меня полностью устраивает моя работа, но мне нужно немного больше, чем то, что я здесь зарабатываю.
Зандер отпустил плечо парня, отдернув руку, будто обжегся.
— Я не могу поверить, — произнес он устало. — Ты все еще работаешь в этом… этом экокафе! И, наверное, по ночам еще ведешь сайт этих психопатов, рекламируя их акции… Неудивительно, что утром ты не можешь проснуться!
— Я не получаю от отца ни цента! — вспылил Лукас. — А того, что зарабатываю здесь, хватает только на карманные расходы. Что же я должен делать? Улли был не против, что я тут работаю…
— Зато я против того, что ты работаешь на этого типа! — неожиданно громко рявкнул Зандер, явно срывая все накопившееся за последние часы напряжение. — Ты меня клятвенно заверял, что не будешь иметь с ним дела. И солгал!
— Я уже давно хотел вам сказать! — закричал Лукас в ответ. — Но вы же из себя выходите всякий раз, как только речь заходит об Улли.
— Можно ли меня в этом винить после всех неприятностей, которые мне устроил этот тип?
Пия стояла рядом и наблюдала перепалку, вертя головой, как на теннисном матче. Проходившие мимо посетители зоопарка с любопытством оглядывались.
— Может, стоит убавить звук до приличного? — вмешалась наконец она. — Мы могли бы продолжить разговор в кабинете, без лишних ушей.
— Позвольте мне с ним поговорить, — попросила Пия разозлившегося директора зоопарка, как только дверь за ними захлопнулась на замок.
Зандер окинул ее взглядом, тяжко вздохнул и кивнул. Лукас уже уселся на стул перед директорским столом, спрятав лицо в руках. Пия заняла второй стул.
— А вдруг вы ошиблись, — пробормотал парнишка, взволнованно взглянув на Пию зелеными как трава глазами. — Вдруг это вовсе не Улли?
— Откуда ты знаешь господина Паули? — спросила Пия.
Лукас сглотнул, избегая смотреть на Зандера.
— Я работаю в «Грюнцойге», — произнес он ровным голосом и заправил прядь волос за ухо. — Это вегетарианское бистро в Келькхайме, которое принадлежит Улли и Эстер.
— Во сколько ты его видел позавчера? — поинтересовалась Пия.
— Точно не знаю… — Юноша помедлил минуту. — Наверное, ранним вечером. В бистро было обсуждение по поводу сегодняшней информационной акции.
— Помимо прочего, Паули еще и выступал против строительства западной окружной трассы В-8, — сообщил из угла Зандер. — Защитники окружающей среды Кенигштайна и Келькхайма нынче регулярно организовывают информационные акции против строительства дороги.
— Точно! — кивнул Лукас. — Сегодня должен был состояться марш в Шнайдхайне и около Дома защитников природы. Я толком не понял. Я знаю Улли уже целую вечность. Он был моим учителем биологии в школе.
— В какой школе? — полюбопытствовала Пия.
— В гимназии Фридриха Шиллера, в Келькхайме. Он очень крут… — Парень осекся. — То есть он был… очень крут, — пробормотал он. — Он весь был в этом. Честно. Находил время выслушать каждого. Мы часто бывали у него дома и спорили с ним. У Улли были вполне дельные мысли. — Лукас взглянул на Зандера. — Хоть вы в это и не верите, — добавил он с вызовом.
Директор зоопарка стоял, скрестив руки, за спинкой своего рабочего кресла и смотрел на Лукаса с сочувственным молчанием.
Через десять минут Пия осталась с Зандером одна в вагончике администрации, к середине дня здесь становилось жарковато.
— В вашем отношении к этому сотруднику есть что-то личное, — заметила Пия. — Он вам нравится.
— Да, он мне нравится. И мне его жаль, — добавил Зандер.
— А в чем дело?
— Тут все непросто. Отец Лукаса очень давит на мальчишку. Он возглавляет большой банк и ждет, что сын пойдет той же дорогой. — Зандер отвернулся к окну и скрестил руки. — Лукас очень способный, и в школе он только скучал. В десятом классе сбежал из школы епископа Нойманна и полгода провел в интернате. Но и оттуда отцу пришлось его забрать. В следующие полгода парень бездельничал, а потом познакомился с этим Паули. Тот нашел к мальчишке подход и, по крайней мере, убедил его окончить школу.
Пия кивнула.
— Лукас ведь здесь не просто практикант, верно?
— Как вы догадались?
— Вы сказали ему, что он здесь не на особом положении. Что вы имели в виду?
Директор зоопарка подивился наблюдательности Пии.
— Его отец — член нашего попечительского совета. Он попросил меня взять Лукаса на практику на пару месяцев. — Зандер пожал плечами. — Сначала ему казалось, что Паули оказывает на его сына совсем неплохое влияние. У Лукаса проснулось какое-то честолюбие, он неплохо завершил учебный год, и все было хорошо.
— Но?
— Влияние Паули вдруг коснулось такой области, которая совсем не понравилась отцу Лукаса, — продолжал Зандер. — Мальчишка снял все деньги до цента со счета, который ему открыл отец, и отдал их Паули для его «проектов». После этого отец перестал ему давать деньги вовсе. После этого Лукас устроился кельнером в экокафе Паули, перестал бывать дома и забросил свое экономическое образование. Прошлой осенью его арестовала полиция, когда он вместе с другими юнцами ворвался в помещение фармакологического концерна, протестуя против опытов на животных. Тогда Генрих ван ден Берг запретил своему сыну общаться с Паули и пришел ко мне посоветоваться.
— Почему именно к вам? — удивилась Пия.
— Мы почти соседи. Лукас учился в одном классе с моей средней дочерью, он часто бывал у нас дома.
— Его практика здесь — это что-то вроде испытательного срока?
— Полагаю, отец Лукаса именно так и считает, — кивнул Зандер. — Он хотел переложить ответственность за мальчишку на кого-нибудь другого. В данном случае на меня. Вот так.
Он отошел от окна, распахнул шкаф, с минуту там что-то искал и наконец заключил:
— Пить нечего. Заказать нам кофе, чтобы принесли из ресторана?
— Для меня не стоит, — вежливо отказалась Пия. — Я сегодня ночью целый кофейник выпила.
— А что случилось? Нынче ночью был еще один труп?
— Нет, нет, — улыбнулась Пия. — Спать не пришлось по радостной причине — жеребенок родился.
— О! — Зандер уселся за стол и уставился на Пию с таким любопытством, будто она прямо у него на глазах превращалась в какого-то диковинного зверя. Впервые за этот день он улыбнулся; дружеская и доброжелательная улыбка засияла на его лице, совершенно преобразив его. — Лошади в противовес вашей работе с мертвецами и убийцами. — Доктор испытующе смотрел на нее, не вполне понимая, как ему стоит о ней думать.