– Дядя, вы сказали, что мой отец в те дни пребывал в Лондоне. Почему же Генрих не спросил его самого? Не обвинил в измене в лицо, позволив отцу опровергнуть лживые свидетельства? Приговорил к смерти, не дав сказать слова в защиту?
Лестер долго раздумывал над вопросом племянника, потом тяжело пожал плечами.
– Не знаю, мой мальчик. Могу лишь строить догадки. Возможно, Генрих в душе и сам до конца не поверил, что Альрик нарушил вассальную присягу, но, поддавшись злобе, не желал его оправдания. Я ведь уже сказал: твой отец вызывал у него раздражение. Теперь же дела устроились к вящей выгоде короля. Все ваши земли и замки не конфискованы в казну, но взяты королем под опеку, наследницей объявлена леди Эдит.
– А кто это? – живо поинтересовалась Клэренс, оторвавшись от миски с супом, который жадно поглощала, устав от скудной еды за время дороги.
Лестер рассмеялся и потрепал ее по белокурой голове.
– Если отца официально не обвинили в измене, раз наши владения не конфискованы, значит, я могу отправиться в Лондон и дать ответ Генриху! – решительно сказал Робин, но Лестер с большим сомнением покачал головой.
– Сначала ты будешь должен доказать ему, что ты – это ты. Тебя, как и твоего брата Уильяма, объявили погибшим. Положим, ты докажешь, но тогда будешь обвинен уже сам. Ведь по свидетельствам, приведенным сэром Рейнолдом, ты во всем помогал отцу, который поддерживал принца Ричарда. А теперь подумай, Робин: откажется ли король от доходов, которые намерен получать от владений Рочестеров, пока наследница мала, ради того чтобы утвердить тебя в титуле графа Хантингтона и вернуть все, что досталось ему после гибели твоего отца? Если убийство Альрика он просто поощрил, то тебя найдет повод казнить.
– Пусть сначала найдет! – упрямо ответил Робин.
– А не найдет, так оставит при себе и заставит служить ему, чтобы время от времени бросать тебе подачки в виде твоих же земель и замков, как бросают собаке кость со стола. Тому уже были примеры. Все сразу, что он забрал под свою руку, Генрих тебе не вернет. Если ты готов к годам безропотного служения, чтобы по частям собирать то, что тебе принадлежит по праву, в надежде однажды объединить части в целое, тогда попытай счастья.
Вспомнив день, когда он получил весть о гибели отца, штурм и взятие Веардруна, представив короля Генриха, Робин вспыхнул от гнева. Неотрывно наблюдавший за ним Лестер понимающе усмехнулся.
– Нет, ты не готов служить королю, помня, что он виновен в гибели твоего отца. Да и Генрих не примет твою службу.
– Почему?
– Он испугается тебя. Зная неукротимое свободолюбие Рочестеров, побоится держать тебя при себе, словно цепного пса, а в ином качестве ты ему не нужен. Но это так, отвлеченный разговор, Робин. Насколько мне известно, слуги сэра Рейнолда караулят дороги. Они не подпустят тебя близко к Лондону. Даже если тебе улыбнется удача – яд, нож в спину, удавка на шею, мало ли способов убить тебя раньше, чем король соизволит тебя принять и выслушать?
– Что вы такое говорите, дядя? – возмутилась Клэренс. – Как можно убить Робина?!
– Довольно просто, учитывая, что он один, а у сэра Рейнолда много слуг, и среди них хватает наемных убийц, – ответил Лестер.
Взвесив в уме приведенные им доводы, Робин вопросительно посмотрел на дядю, и тот правильно понял взгляд племянника.
– Я ничем не могу помочь тебе. Ты знаешь, что я по сей день пребываю в опале. Мое слово в твою защиту принесет тебе только вред. Я даже не могу дать тебе долгий приют в моем доме здесь, в Лестере. Ты думаешь, я принимаю тебя тайно, опасаясь быть уличенным в помощи тебе? Нет, мой мальчик, я боюсь за тебя, не будучи уверенным в каждом из своих людей.
Лестер выразительно обвел взглядом маленькую залу, где, кроме камина, помещался только стол, за которым сидели Робин, Эдрик, Клэренс, Тиль и хозяин дома. Маленькая Тиль, сомлев от сытной горячей еды, спала, уронив голову на руки. Клэренс очень хотела последовать примеру подружки, но держалась, борясь со сном из последних сил. Эдрик за весь разговор дяди с племянником не проронил ни слова, лишь мрачнел и мрачнел, слушая графа Лестера.
Робин знал, что за участие в предыдущем мятеже против Генриха граф Лестер вместе с женой почти восемь лет провел в заточении в одной из королевских крепостей и получил свободу чуть больше года назад, но милость короля не вернул. Заключение было настолько суровым, что сильно подорвало здоровье Лестера, который был одного возраста с отцом Робина, но сейчас выглядел старше графа Альрика на добрый десяток лет. Не лучшим образом оно сказалось и на его супруге, на которой он был женат вторым браком после смерти в родах первой жены – сестры графа Альрика и тетки Робина. Два рано постаревших, больных человека – вот кем стали граф и графиня Лестер, восставшие против власти Генриха и потерпевшие поражение. Старший сын Лестера, двоюродный брат Робина, находился все годы заточения отца при дворе Генриха, остался там и сейчас – уже в качестве заложника, а не воспитанника. Так какой помощи он ждал от дяди? Напротив, приехав к нему, Робин подверг Лестера опасности, чего желал меньше всего.