Они ужинали в общей трапезной, которая была полна народу, когда приехали ратники и глашатай шерифа Ноттингемшира. Эдрик предусмотрительно выбрал место в темном углу и при появлении ратников заслонил собой Робина и Клэренс.
Глашатай объявлял приметы Робина, а он, низко склонив голову на сомкнутые руки, слушал собственное описание и гадал: успел ли кто-нибудь из людей, что сидели в трапезной, рассмотреть его так, чтобы выдать ратникам прямо сейчас. Глашатай назвал его убийцей и вором, который должен быть отдан в руки правосудия, и Эдрик поспешил стиснуть руку Робина, опасаясь, что тот бросится с оружием на глашатая, расценив его слова как оскорбление. Но Робин ответил ему безмолвным пожатием и остался неподвижно сидеть за столом. Помня горячность своего воспитанника, Эдрик понял, что за считаные дни Робин постиг науку хладнокровия.
Награда, объявленная за его поимку, поразила всех. Кто-то даже негромко присвистнул. Но едва ратники вместе с глашатаем покинули постоялый двор и отправились дальше, как Робин услышал возглас:
– Наш шериф никогда не посулил бы столько денег за обычного преступника! И по описанию парень, которого ищут, слишком сильно похож на молодого графа Хантингтона!
– Храни его Господь! – тут же подхватили несколько голосов, так прочувствованно и горячо, что глаза у Робина защипало от невольно подступивших слез.
Усталость сменилась уверенностью: он уйдет от убийцы отца, вернет былое могущество Рочестеров, и тогда уже сэр Рейнолд будет прятаться от него.
Эдрик расплатился за ужин и припасы, которые хозяин постоялого двора приготовил им в путь, и, взяв дочь на руки, кивком указал Робину на дверь. Подхватив задремавшую сестру, Робин быстрым шагом пошел к выходу, стараясь не привлекать к себе внимания, как вдруг Клэренс проснулась. Не понимая спросонок, где они, она сквозь всхлипывания сказала на всю трапезную:
– Куда мы? Робин, я устала! Я хочу спать! Давай вернемся домой, в Веардрун!
Робин прижался губами ко лбу сестры и шепотом попросил замолчать. Клэренс, окончательно проснувшись, сама испугалась того, что натворила, и немедленно закрыла рот. Но было поздно.
В трапезной стало очень тихо, и взгляды всех, кто в ней был, скрестились на Робине. Эдрик поторопился к нему, подтолкнул к порогу, и уже в дверях Робин услышал позади себя несмелый возглас:
– Избегайте дорог: вас ищут повсюду!
Следом за этим возгласом – еще один, потом еще, и вся трапезная зашумела:
– Мы неустанно молимся за вас, граф Роберт!
– Берегите себя, ваша светлость, граф Хантингтон! Да сохранит вас Всевышний!
Робин не выдержал, оглянулся, и всех, кто сейчас желал ему спасения, пленила усталая, но такая живая и обаятельная улыбка, мелькнувшая в уголках рта и в синем всполохе глаз.
– Лучше бы эти болтуны откусили себе языки, если и впрямь желали вам блага! – ворчал Эдрик, когда они вновь ехали по лесной тропе. – Среди них наверняка сыщется хоть один, кто прельстился наградой за вашу поимку, и тогда быть беде! Ох, лорд Робин! – Он окинул воспитанника сожалеющим взглядом. – Больно уж вы приметны! Вас ни с кем невозможно перепутать.
Эдрик, конечно, был прав, и очень скоро шериф узнает, что Робин останавливался на этом постоялом дворе. Но в душе Робин все равно чувствовал благодарность ко всем, кто хотя бы на словах выказал ему поддержку.
****
Утром, едва он успел умыться, как слуга позвал его завтракать в ту же маленькую залу, где Лестер принимал нежданных и тайных гостей накануне вечером. Там уже были и сам Лестер, и Эдрик, и обе девочки. Клэренс, щебеча как птичка, бросилась к брату и обхватила его ноги. Робин рассмеялся и, подхватив сестру на руки, усадил за стол рядом с собой. Обменявшись приветствием с дядей и наставником, он принялся за еду, чувствуя на себе выжидательные взгляды обоих. Первым не выдержал Лестер.
– Так что ты решил, Робин?
– Пока ничего, дядя, – ответил Робин. – Мне надо подумать.
– Для раздумий тебе нужно время, а пуще всего – отдых. И еще необходимо, чтобы суета сэра Рейнолда с поисками тебя улеглась. Поэтому тебе надо надежно укрыться. Ты знаешь, что у меня есть дом в Йорке?