– Тебе не надо брони, – сказала она. – Ты выглядишь так, словно без всяких доспехов способен одержать верх над любым противником!
– Так нас и учили, – рассмеялся Вилл, подходя к кровати.
Он лег рядом с Элизабет и стянул с нее покрывало, несмотря на робкий протест.
– Не прячься, – сказал он. – Дай мне полюбоваться тобой!
Его взгляд медленно заскользил по телу Элизабет, не упуская ни одной мелочи, и теперь уже Вилл не смог сдержать восхищенного вздоха.
– Ты настоящее сокровище, Лиз! В жизни не видел такой красавицы, как ты.
Он вскинул на нее глаза и, не отрывая взгляда от лица Элизабет, медленно заскользил ладонью вдоль ее тела. Заметив, как задрожали ее ресницы, а потом и она вся, Вилл ласково улыбнулся:
– Боишься?
– Немного, – судорожно глотнув, призналась Элизабет.
– Не бойся, – ответил Вилл. – Сотню раз говорил тебе: ничего и никого не бойся рядом со мной. Я тебя не обижу и никому в обиду не дам.
Учитывая, что она была невинной девушкой, то, что он собирался делать, иначе как обидой назвать было трудно. Но ни он, ни она в эту минуту так не считали. Элизабет вскинула руки, обвила шею Вилла и пригнула его голову к своему лицу.
– Хочешь, чтобы я поцеловал тебя? – с улыбкой спросил Вилл.
– Да, – сказала она.
– С радостью, Лиз! Меня об этом не надо просить. Ты еще устанешь от моих поцелуев!
До этой ночи он никогда не имел дела с девственницами. Любовный опыт Вилла ограничивался ночами, проведенными в объятиях бойких и доступных служанок в Веардруне, которые были рады угодить сыну графа и не требовали от него церемонности. Элизабет была другой. Она представлялась Виллу нежным бутоном, медленно распускавшим лепестки от его ласковых прикосновений и поцелуев. Как ни бунтовало его тело, настаивая на немедленном удовлетворении, Вилл понимал, что Элизабет требует бережности и неторопливости, и он ласкал ее со всей нежностью, на которую был способен. Когда она начала льнуть к нему уже без страха, его сдержанность иссякла и он наконец позволил себе поддаться жгучему, как огонь, желанию.
Элизабет пискнула, как птенец, попавший в лапы кошки, и Вилл, задыхаясь, поймал губами ее возглас.
– Я знаю, милая, знаю, что тебе сейчас больно, – прошептал он. – Пожалуйста, Лиззи, потерпи немного!
Она судорожно кивнула и обняла его дрожащими руками. Если делить постель с мужчиной означает подобное терпение, Элизабет поняла мать, которая иной раз будила детей шепотом, когда просила отца оставить ее в покое. Но Вилл был таким нежным, так сожалел о причиненной им боли, что Элизабет расслабилась и только вздрагивала под его сильным телом. А он старался двигаться медленно и осторожно и крепко стискивал зубы, обуздывая собственное тело, которое рвалось в стремительный натиск.
Наконец Вилл замер, прижавшись к Элизабет и крепко обхватив ее руками. По его горлу пробежал сдавленный стон, он обмяк и уронил голову в россыпь светлых волос.
– Девочка моя! – услышала Элизабет задыхающийся шепот.
Вилл медленно разжал руки и перелег на бок, освобождая Элизабет от своей тяжести. Она тоже повернулась на бок лицом к Виллу и обвила рукой его стан. Несколько минут они лежали молча. Когда дыхание Вилла успокоилось и стало ровным, Элизабет робко спросила:
– Тебе понравилось?
Не услышав ответа, она подняла глаза и столкнулась с его золотистыми глазами, в которых плавал теплый медовый туман. По его губам пробежала улыбка, он провел ладонью по ее голове и сказал со всей искренностью:
– Мне было очень хорошо с тобой, очень! – помедлив, Вилл с усмешкой добавил: – Чего, наверное, не скажешь о тебе.
– Нет, нет! Мне тоже было хорошо! – заверила Элизабет.
Вилл улыбнулся сонной улыбкой и, глядя в ее глаза, сказал:
– Никогда не лги мне, Лиз. У тебя все равно не получится солгать, а вот разочаровать меня лукавством сумеешь.
– Я не лгу! – горячо возразила Элизабет и, поймав его взгляд, смущенно поправилась: – Ну, почти.
Вилл тихо рассмеялся, набросил на себя и на нее покрывало и обнял Элизабет так, что она вся уместилась в его объятиях.
– Ты был таким нежным и добрым со мной! – прошептала Элизабет и услышала в ответ резкий смешок.
– Нежный и добрый? Впервые слышу о себе подобный отзыв! Нет, Лиззи, – Вилл глубоко вздохнул, крепче прижав к себе Элизабет, – будь я добрым, то отпустил бы тебя.
Она еле слышно вздохнула, угадав в его словах предупреждение, что эта ночь между ними ничего не изменит. Вилл понял ее вздох иначе и прошептал, целуя Элизабет:
– В следующий раз тебе не будет больно. Обещаю!
От этих слов сердце Элизабет наполнилось радостью. Значит, он не отстранит ее, раз сказал, что будет другой раз. Ничего больше ей не надо было. Она бросила взгляд в окно. Еще не поздно вернуться домой, избежав вопросов отца и матери. Но, чтобы подняться с кровати, надо высвободиться из рук Вилла, а он уже спал, и она не хотела будить его. Да и уходить от него не хотела. Оставив неприятные мысли на утро, Элизабет прильнула к Виллу, устроилась головой на его плече и уснула.