— Пирожок, ты талант, — произнёс Корнеев с восхищением, когда ушёл последний человек из группы, не считая Яра. — Честно признаюсь: я, когда сюда шёл, думал, со скуки помру. Но ты так интересно рассказываешь! Особенно мне понравилось про шпиль на здании Министерства иностранных дел. Я раньше и не замечал, что только на нём из семи сталинских высоток нет звезды.
Я тут же просияла. Приятно, когда тебя слушают! А про шпиль и правда интересно — его ведь когда-то хотели демонтировать. Существует легенда, что архитектор лично обращался к Хрущёву с просьбой его снять, но получил ответ: «Пусть он останется глупостью Сталина».
— Да, а ты знаешь, что эти высотки должны были стать обрамлением для Дворца Советов? Того самого, который собирались построить на месте взорванного храма Христа Спасителя? Но так ничего и не получилось, и там много-много лет находился бассейн «Москва», пока…
— Алин, стоп-стоп-стоп! — засмеялся Яр, замахав на меня руками. — Я понимаю, что ты можешь рассказывать бесконечно, но давай лучше быстренько пообедаем, а потом я поеду на работу?
— Пообедаем? — переспросила я с удивлением. — Я думала, ты торопишься…
— Я отпросился на полдня. С утра ездил на своё прошлое место обитания, искал кое-какие документы. В пятницу собираюсь в суд.
— Вместе с Лилей?
— Обещала вроде бы прийти. А там — кто её знает? Так что, пойдём в кафе?
Конечно, я согласилась. Разве же я могла отказать Корнееву после того, как он три с лишним часа слушал мою экскурсию? А ведь он всегда терпеть не мог историю, так что для него это почти подвиг.
В кафешке, сделав заказ, я подколола Яра, решив припомнить ему тех девчонок, которым он недавно расточал сладкие улыбки:
— А я думала, ты с поклонницами уйдёшь.
— С какими поклонницами? — Корнеев посмотрел на меня с таким недоумением, будто бы я сказала нечто удивительное. Например, начала спорить, что на Марсе есть жизнь.
— Ты во время экскурсии рядом с тремя девчонками стоял. Молодые такие совсем, хорошенькие. Они, по-моему, все втроём на тебя запали. Не знаю, какая сильнее.
— Да? — Яр усмехнулся. — Ну возможно, я не заметил. Я больше на тебя смотрел. Ты, когда экскурсию ведёшь, так преображаешься.
— Похожа на школьную учительницу? — Я поиграла бровями, и Корнеев засмеялся. Искренне так, открыто. Как же замечательно, что он своей Лилей не слишком заморачивается! Хотя, возможно, и заморачивается, просто не говорит. Но по крайней мере тоски в глазах не просматривается.
— Нет. Ты похожа на фею, — честно сказал Яр, и я на мгновение растерялась.
— Вот это комплимент! — восхитилась в конце концов, прижав ладонь к груди. — Я — фея! Но где тогда моя волшебная палочка?!
— У тебя нет волшебной палочки. У тебя пыльца.
— А-а-а! Я, наверное, её из волос вытряхиваю. У других это называется перхоть, а у меня — пыльца!
Яр кашлянул, а потом засмеялся и сказал, качая головой:
— Ну Алина! Такой образ испортила.
— Каюсь! — Я развела руками. — Нехороший человек, редиска. А вообще ты прав, я и правда похожа на фею. Знаешь почему? Феи — это такой рабочий класс. Они во всех сказках — героини второстепенные. Прилетела, Золушку переодела, улетела. Не припомню, чтобы фею хоть раз принц полюбил. Всё им принцесс подавай! Нет бы на фею посмотреть.
Яр всё хохотал и хохотал, а я, глядя на него, почему-то думала, что пройдёт совсем немного времени — и Корнеев наверняка найдёт себе другую принцессу взамен Лили. И думать забудет про своего друга — фею. Не верила я, что Яр долго продержится в одиночестве. Такие мужчины на вес золота! Заберёт кто-нибудь.
И что-то меня при мысли об этом такая тоска взяла, что даже мороженого захотелось.
18
Ярослав
Разговор о «поклонницах» навёл Корнеева на определённые мысли, которые поначалу показались глупыми, если не сказать абсурдными.
Нет, девчонки действительно были — тут наблюдательная Алина права, а Яр немного слукавил, когда говорил, что не заметил их. И при этом изучал лицо собеседницы: а уж не ревнует ли она?..
Корнеев и сам обалдел, осознав, что ему было бы приятно, если бы Алинка ревновала. Но нет — она, кажется, просто подтрунивала над ним по своей извечной привычке, с доброй улыбкой и весёлым блеском в глазах.
И Яр неожиданно подумал, что всем поклонницам в мире предпочёл бы Алину.
Мысль была такой волнительно-острой, и в то же время невозможной, что Корнеев постарался поскорее отмести её в сторону. И всё-таки в процессе разговора с Пирожком Яр несколько раз возвращался к этой идее.