Я очень надеялась, что он ошибается. Плевать — пусть бросает меня, лишь бы нашёл своё счастье. Не должен такой мужчина, как Корнеев, один оставаться!
— Я знаю, о чём ты думаешь, — шепнул Яр, как только мы вошли в квартиру. И перехватил мою ладонь, потянувшуюся к выключателю. — Опять всё то же самое, вечные сомнения в себе. Алин…
Наверное, Яр хотел сказать что-то важное. Но резко позабыл, что именно, когда решил поцеловать меня, обняв ладонями моё лицо.
Мы оба погрузились в этот поцелуй, как в тёплое море — с головой, на время задержав дыхание и наслаждаясь каждым мгновением. У Яра были такие нежные, но настойчивые губы, и щетина знакомо кололась, что я и сама моментально забыла, где мы находимся и зачем сюда пришли.
Я просто целовала его в ответ. Обнимала, гладила обеими руками по напряжённой спине, раскрывала губы, впуская его требовательный язык, и плавилась, плавилась, плавилась от удовольствия. В какой-то момент меня почти перестали держать ноги, и Яр, подхватив меня под попу, прижал к стене. Сжал ягодицы, а потом поднял одну мою ногу и положил себе на сгиб локтя, одновременно с этим притискиваясь ближе и пальцами начиная сминать и массировать меня поверх белья. Ощущения, несмотря на то, что прикосновения были через ткань — а может, и благодаря этому, — оказались сводящими с ума. Я моментально возбудилась до такой степени, что казалась себе пьяной от желания, горячей и влажной. Особенно там, внизу, где Яр уже осторожно отодвигал в сторону ткань…
Я поняла его задумку, когда он ввёл в меня сначала один, а затем и два пальца, и начал двигать ими, будто членом, большим пальцем при этом продолжая ласкать набухший и возбуждённый клитор. И целовать меня Яр не прекращал, причём делал это синхронно, в такт движениям пальцев.
Оргазмы накрывали меня волнами, один за одним, от удовольствия я стонала прямо Яру в губы и даже, кажется, покусывала его. А потом всхлипывала и просила, чтобы он продолжал…
Но Яр и сам не собирался останавливаться, всё ласкал и ласкал меня пальцами, целуя в губы, пока я не задрожала, мощно и длительно сокращаясь, кажется, всеми мышцами в теле, и вновь не попыталась упасть на пол.
— Алинка… — выдохнул Яр, и я почувствовала, как он отпустил мою почти затёкшую ногу. Я покачнулась, но Корнеев придержал меня за талию, а потом повёл в гостиную, даже не разуваясь. — Хочу… в тебя…
Никогда в жизни я не занималась сексом вот так, не снимая белья. Яр просто отодвинул его в сторону, положив меня на диван, спустил собственные джинсы и трусы — и вошёл в меня. И сразу задал такой быстрый темп, пронзая моё тело почти с остервенением, что оставалось лишь всхлипывать и обнимать его за плечи.
В этот раз Яр не стал сдерживаться, наоборот — толкался сильно и мощно, и кончил быстро, но я была не в обиде — последовала за ним, ощущая, как бьёт в шейку матки горячая струя, и как сжимаются, а затем расслабляются внутренние мышцы, оставляя расслабленное чувство полнейшей удовлетворённости жизнью.
— Алинка… — прошептал Корнеев через несколько минут, когда смог говорить, но получилось у него тихо и хрипло, будто он недавно долго и громко кричал. Хотя он этого не делал — кричала сегодня только я. — Каждый раз с тобой — это что-то волшебное. Я так мощно кончаю, что у меня башню уносит. Пойдём… помоемся? Вместе.
Я сразу поняла, что Яр хочет ещё. И попыталась быть островком благоразумия:
— Корнеев, завтра на работу. И мне, и тебе.
— Я помню. Но давай разочек. Недолго…
Как я могла отказаться? Сама же хотела Яра до безумия.
61
Ярослав
Недолго не получилось. Как только Алина встала к Яру спиной, наклонилась вперёд, подставляя себя, и он увидел влажную розовую раковину между её ножек — всё, разумные мысли сразу закончились. Остались лишь неразумные. И бешеное желание — одно на двоих.
Он вошёл в неё, лаская ладонями белую спину, сжимая талию и перебирая пальцами мягкие рыжие волосы. Они потоком падали на шею и плечи, и Яр с наслаждением собрал их в кулак и, сжав, перекинул Алине на грудь, не прекращая ни целовать девушку — всюду, куда мог дотянуться, — ни двигаться в ней.
Алина держалась за кран, чтобы не упасть, и шевелила бёдрами, подаваясь навстречу движениям Яра. Иногда немного поворачивала голову, и Яр с радостью замечал, что глаза у Алины закрыты, губа закушена, а на лице застыло выражение такого острого удовольствия, что он едва сдерживал ликующий рык. Корнееву было бесконечно приятно, что она испытывает наслаждение благодаря ему.
Хотелось поскорее достичь пика и замереть на влажной глубине, кончая внутрь Алины, чтобы она стонала или кричала, срывая голос, — и в то же время хотелось продлить эти минуты. Яру безумно нравилось стоять вот так, под тонкими струями тёплого душа, и пронзать покорное и податливое тело девушки, которая всегда казалась ему самой лучшей в мире.