Мне было даже немного интересно, что выберет Лёшка, к кому в итоге пойдёт. Что-то мне подсказывало, что изначально он, наученный горьким опытом с женщиной, захочет поработать на мужчину. Но потом почти наверняка пожалеет.
Передав Лёшке контакты, я выбросила его из головы. Тем более, что Яр своими действиями очень этому способствовал.
Теперь мы каждый день по вечерам ходили в кафе, и я практически перестала готовить. Хотя Яр ворчал, что вечно так продолжаться не будет, и вообще он слишком любит мою стряпню, поэтому скоро переключимся на режим «сутки через сутки». Один день ужинаем дома, один день — в кафе или ресторане. Но пока — до конца недели — он предлагал мне отдохнуть от плиты. А заодно на каждую встречу приносил букет цветов и какой-нибудь небольшой подарок. В среду, например, принёс набор натуральных конфет без сахара с начинками из разных сушёных фруктов, в четверг — новую настольную игру, в которую можно было играть вдвоём, в пятницу — красивейшие серебряные серьги в форме листиков, в субботу — набор ароматических свечей, меняющих цвет в процессе горения. Красота! На следующей неделе обязательно зажжём.
А пока приближалось воскресенье, а значит, юбилей Яриного тестя. Я видела — Корнеев из-за чего-то нервничает, и его волнение поневоле переходило ко мне. Хотя почему — из-за чего-то? Ясное дело, что из-за Лили и её возможного поведения.
В общем, я нисколько не удивилась, когда в воскресенье поздно вечером Яр ввалился ко мне домой злым, словно тысяча чертей, посаженных на раскалённую сковороду.
63
Ярослав
Чем ближе было воскресенье, тем сильнее у Корнеева портилось настроение. Он чуял пятой точкой: вот не надо туда ходить! И если бы не Соня, которая ждала его, желая показать разученный танец, в жизни бы не пошёл. Ресторан, дежурное поздравление, как знак уважения тестю, и всё — домой. Можно было бы, конечно, соврать, сообщив Соне, что у него форс-мажор на работе, но Яру не хотелось её обманывать. Она ведь сама сказала недавно про маму с бабушкой: «Они меня обманывали, а ты — нет». Нехорошо всё-таки, малодушно. Надо крепиться и не сдаваться из-за всякой ерунды. Ничего у Лили в любом случае не получится, и неважно, что она будет предпринимать — Яр не купится. Значит, и отказываться приходить на торжество не следует, а следует просто сжать зубы и терпеть до финала мероприятия, благодаря Бога за то, что в ближайшее время больше ничьих юбилеев не предвидится.
В воскресенье утром Алина убежала на работу, с улыбкой поцеловав сонного Яра в щёку, и прошептала на ухо:
— Держись, капитан! Этот шторм обязательно закончится.
— Главное, чтобы меня волной за борт не смыло, — пробормотал Корнеев и улыбнулся, когда Алина весело ответила:
— В любом случае я брошу тебе спасательный круг. Не сомневайся!
Именно об этом Яр и думал, пока ехал в ресторан к трём часам дня, чтобы успеть на торжественный обед. Семья — это нечто похожее на спасательный круг. Как бы ни штормило море, по которому вы плывёте все вместе на лодке, каждый выполняет свою работу, и если кто-то один окажется за бортом — ему обязательно кинут спасательный круг, поддержат и помогут забраться обратно в лодку.
Лиля совершила нечто иное, скинув Яра за борт, поэтому он уже не считал её своей семьёй. Не поступают так с родными.
А вот Алина… Да, она всегда была готова прийти на помощь. И с ней рядом никакой шторм не страшен. Конечно, дело ещё и в её характере, но тем не менее — в настоящий момент только Алинку Корнеев мог назвать своей семьёй. Не считая Сони, разумеется. И это было необычно. Они ведь не муж и жена, а друзья детства. Ладно, теперь не только друзья, но тем не менее.
Невольно Яр представил, что не просто общается с Алиной, а женится на ней — и чуть не споткнулся, выбираясь из машины, почувствовав, что жарко становится не только в сердце, а везде, по всему телу. Мысль оказалась приятной — как войти в натопленное помещение бани после лютого мороза, когда сразу начинают оттаивать даже косточки, и чувствуешь себя настолько живым, что хочется поскорее схватиться за берёзовый веник и плеснуть водой на кожу.
Но ничего подобного Яру не предстояло, более того, он даже не успел додумать, отчего ему настолько хорошо и уютно представлять Алину своей женой — потому что сразу, как только он выбрался из автомобиля на стоянке ресторана и оглядел себя — не запачкал ли светло-бежевые брюки и белую рубашку? — к нему с визгом подскочила Соня.