Но в итоге из-за этого решения страдал он сам, поскольку Лиля в полной мере использовала возникшую ситуацию, чтобы продемонстрировать всем вокруг: этот мужчина — мой. От её поведения тошнило, и Яр постоянно мягко отстранялся, но не помогало. Лиля, отлично понимая, что Корнеев не будет грубить на камеру, обращала внимание на его трепыхания не больше, чем на комариный писк.
С организацией праздника тесть, конечно, разорился — Яр был впечатлён. Он, пусть и не был настолько прижопистым, как бывший Алинкин муж, в жизни не стал бы тратить столько денег на подобную ерунду. Впрочем, если они есть, отчего бы не потратить? В этом и был корень недовольства Лили Яром: на её взгляд, он всегда был недостаточно обеспеченным. Мог позволить себе хорошую машину и регулярный качественный отдых, но подобные празднества ударили бы по семейному кошельку слишком сильно. А Лиле хотелось роскошеств.
Большой зал ресторана напоминал зал в каком-нибудь дворце — широкое просторное помещение, тяжёлые шторы из изумрудной ткани на окнах, хрустальная люстра с позолоченными элементами под потолком. Яр всегда побаивался подобных конструкций — они казались ему слишком тяжёлыми для того, чтобы висеть над головой. Но смотрелось, конечно, величественно.
Столиков было множество — каждый на шесть человек. Белая посуда, золотые скатерти, свежие цветы в прозрачных вазах. Сцена, на которой какой-то ансамбль играл ненавязчивую инструментальную музыку, сбоку — стенд с фотографией отца Лили и надписью: «С юбилеем!»
Гости пока ещё только собирались — за столами никто не сидел, все ходили и разговаривали, сбиваясь группами. Пили шампанское и прочие напитки, которые разносили официанты в строгой красивой форме — белый верх с пиджаком, чёрный низ.
Яру было сложно судить, сколько всего человек приглашено, но по его ощущениям, в зале сейчас находилось не меньше пятидесяти персон разного пола и возраста. Были среди них и вполне известные личности, часто мелькавшие в телевизоре — и эстрадные звёзды, и чиновники. Вот им Лиля уделяла времени больше всего, любезничала так, что у Яра сводило зубы от ласковости её голоса, а рука, которую жена постоянно держала на сгибе его локтя, казалась мокрой и холодной, будто кожа змеи. Хотя змеи, говорят, на ощупь совсем другие — тёплые и приятные. Но Яр не знал этого в точности — единственная змея, к которой он прикасался, сейчас стояла рядом с ним.
В конце концов Лиля постепенно подвела их троицу, включая Соню, к своим родителям. Они находились ближе к центру зала, возле сцены, и величественно принимали поздравления, сгружая подарки на специальный стол в углу помещения. Яр быстро произнёс подходящие случаю слова, не вникая в них — какая разница, всё равно каждый из присутствующих говорит примерно то же самое?
— Рад, что ты пришёл, Ярослав, — кивнул Аркадий Максимович, с удовольствием посмотрев на Лилю, которая липла к Корнееву, как пластырь к ране. — Всё-таки ты — наша семья, и этого не отнять. Честно тебе скажу, что лучшего мужа для моей дочери я не могу представить. Ты давно это доказал и словом, и делом.
Это был даже не намёк — тесть практически открытым текстом объявил Яру свою волю. Инга Михайловна подтвердила, мягко улыбнувшись, а Лиля воскликнула, ответив раньше, чем Корнеев успел отреагировать:
— Я безумно рада, что ты ценишь мой выбор, папа! Крепкая семья, мир и счастье — самое главное в жизни. Если не считать здоровья, разумеется. Я тебе всего этого желаю!
— Спасибо, родная, — произнёс тесть, опуская взгляд к Соне, и улыбнулся ей. — Ну а ты что скажешь, принцесса?
— Я подготовила тебе подарок, дедушка, — тут же отреагировала девочка, радостно подпрыгнув. — Точнее, мы с мамой. Она сказала, покажем, когда будем дома праздновать, а то здесь неудобно.
— Конечно, — подтвердил Аркадий Максимович, и тут Яр вспомнил о своём подарке.
— Кстати, — протянул Корнеев и полез ладонью в нагрудный карман, где у него лежал подарочный сертификат на круиз к Соловецким островам. То, что тесть больше всего на свете любит путешествовать по воде, знали все окружающие, и Яр отлично понимал, что подобных сертификатов отцу его жены наверняка подарили много. Но он всё равно обрадуется. — Я…