— Это твоё окончательное решение?
— Да, — ответил Яр твёрдо, и Аркадий Максимович хмыкнул.
— Значит, ты решил, что принципы важнее физического комфорта. Очень жаль, Яр. Я надеялся, мы сработаемся.
— Я всё-таки предпочитаю самостоятельность, Аркадий Максимович. А то, что вы предложили — это лестно, но по сути является паразитированием на вашем бизнесе.
— Большинство людей кипятком бы писали от такого предложения, — проворчал тесть, — а ты нос воротишь.
— Не скрою — я был бы рад, если бы вы предложили нечто подобное, например, несколько месяцев назад. И горд, что вы настолько мне доверяете. Но сейчас к согласию на ваше предложение прилагается Лиля, с которой я больше не хочу жить. Поэтому я вынужден отказать. Простите, — вполне искренне произнёс Яр, — я вас безмерно уважаю, Аркадий Максимович. Но я уверен, что не смогу быть с Лилей. Поэтому — развод.
Тесть несколько мгновений молчал, а затем, вздохнув, припечатал:
— Да, два дебила — это сила. Что она — идиотка, потому что не подумала, чем может закончиться её поход налево, слишком уверовала в собственную безнаказанность и исключительность для тебя. Что ты — принципиальная зараза. Но если дочь я могу только поругать, то тебя даже похвалю. Хоть я и недоволен, однако… В наше время такой человек, как ты — редкость. Увы, вряд ли Лиле так же повезёт во второй раз.
— Спасибо, — пробормотал Яр, не зная, как реагировать на подобную своеобразную похвалу. С одной стороны, Аркадий Максимович его поступок не одобрял, но с другой — вроде как одобрял. И попробуй разберись, что на первом месте.
А потом Лиля изумила его до крайности, ближе к обеду написав:
«Хорошо, я согласна на развод. И на то, чтобы Соня жила с тобой».
Яр чуть телефон не выронил, прочитав это заявление. Тесть поспособствовал? Нет, вряд ли. Зачем ему? Тогда… что с Лилей случилось?
Может, познакомилась с кем-нибудь и решила, что дочь помешает ей налаживать личную жизнь?
«Хорошо, — тем не менее ответил Яр. — Я рад».
«Сам-то ты к этому годов, папочка? — сразу язвительно откликнулась Лиля и поставила смеющийся смайлик. — Уверен в своих силах?»
«Разумеется».
«Ну-ну», — напечатала Лиля, и Корнеев решил не уточнять, что она имеет в виду. В принципе, он и без пояснений понял, что жена, по-видимому, задумала какую-нибудь подлянку.
И на этот раз не ошибся.
81
Ярослав
Сделав в суде всё, что хотел, Яр сразу поехал домой. И по пути всё думал: как же это так получается, что живёшь с человеком много лет, считаешь его родным и близким, а затем он буквально в одночасье становится максимально далёким и чужим? Даже кажется иногда, что жил ты с кем-то другим, а потом его взяли и подменили.
Нелепая мысль. Яр отлично понимал, что никто Лилю не подменивал — она всегда была именно такой: эгоистичной, самолюбивой, обожающей роскошь и достаток. В его голове ничего из этого никогда не было связано с изменой и предательством. Подумаешь, эгоизм — он и сам не альтруист. Самолюбивость Корнеев даже считал скорее достоинством — зачем молодой красивой девчонке страдать от комплексов? А что Лиля деньги ценила — всего лишь издержки воспитания. Хотя с другой стороны: вот Алинкин бывший муж тоже очень любил деньги, но рос в необеспеченной семье. Может, и не от семьи это всё-таки зависит, а от чего-то совсем иного, врождённого. Либо оно есть в человеке, либо нет. Как в Алине. Яр был уверен, что она осталась бы такой же чистой и верной девушкой, даже воспитываясь в богатой семье.
Подъехав к дому, Яр припарковался на свободном месте, вышел из машины и бодро зашагал к подъезду, предвкушая вечер с Алиной — они планировали сегодня поужинать у неё, а потом либо посмотреть какой-нибудь фильм, либо прогуляться, если не начнётся обещанный дождь. Настроение у Корнеева постепенно повышалось, несмотря на то, что день в целом был неприятным, но резко упало, как только он услышал громкий голос Лили, раздавшийся откуда-то сбоку:
— Яр! Яр, погоди!
Корнеев обернулся, с удивлением глядя на почти бывшую жену и дочь, которые непонятно как и зачем оказались здесь, и теперь бежали к нему с ближайшей детской площадки. Причём у Сони за плечами болтался её дорожный рюкзак с «Царевнами», а Лиля держала в руках большую розовую сумку, в которую обычно складывала вещи дочери, если приходилось куда-нибудь уезжать на время.
Яр поднял брови, глядя на весьма характерные признаки того, что Лиля собиралась сделать совершенно определённую вещь — а именно впихнуть ему сейчас Соню, и не знал, радоваться или сердиться. Теперь её язвительное сообщение с вопросом, уверен ли он в своих силах, заиграло новыми красками.