Я прошла через кухню, как она велела. Вместо того чтобы искать табуретку или хватать рис, она продолжала показывать в направлении своей спальни. Я неуклюже двинулась вперед, не отрывая глаз от телефона. Мне почти хотелось взять у нее трубку и позвать на помощь, но я также хотела избежать худшего из возможных исходов. Если я буду сопротивляться, она может вызвать полицию. Я должна была ждать и верить, что если мальчики обнаружат, что я попала в беду, они найдут лучший способ вытащить меня..
Я стояла как раз в дверях ее спальни. Мать оттолкнула меня в сторону. Ее прикосновение к моей руке заставило меня съежиться от страха. Как отличались ее прикосновения от прикосновений Натана или Виктора.
Она подошла к стенному шкафу и открыла дверь слева. Она остановилась, запрокинув голову. Что-то застало ее врасплох. Несколько минут она смотрела в пустоту. Дверь загораживала мне обзор. Это ее шкаф или его? Я не могла вспомнить. Я была почти уверена, что это его. Было ли там беспорядок?
Ее лицо было покрыто розовыми пятнами. Ее глаза и ноздри раздулись. Она резко повернулась ко мне.
— Ты солгала о своем отце. Он не в командировке.
Я отступила назад, мой рот приоткрылся от удивления.
— Что… что ты имеешь в виду? — Конечно, это так. Он оставил записку на моей двери.
Она толкнула дверь, чтобы открыть ее полностью. Я осталась позади, боясь того, что там было.
Мать бросилась ко мне, схватила меня за ткань топа и дергала, пока он не порвался у меня на плече. Я вскрикнула, в основном от удивления. Мой голос задохнулся. Я споткнулась рядом с ней, заглядывая внутрь.
Шкаф был пуст. Единственными оставшимися вещами были две пластиковые вешалки, на одной из которых висел старый, поношенный коричневый пиджак, настолько истончившийся на локтях, что его нужно было заштопать. Полка над стеллажом была пуста, пол чист, аккуратно пропылесосен.
Ее рука продолжала сжимать мой топ.
— Куда же он пошел?
Я покачала головой, слезы застилали мне глаза…
— Я не знаю, — пискнула я.
Она снова указала телефоном на пустой шкаф.
— Заходи туда.
Кровь отхлынула от моего лица. Неужели это будет опасно? Должна ли я отказаться? Я колебалась. У них ведь не было камеры в шкафу, не так ли? Они не увидят меня, если она попытается приковать меня к чему-нибудь.
Не зная, что делать, и по многолетней привычке, я повиновалась. Меня колотило, но я шагнула в пустое пространство гардеробной, отметив затхлость воздуха. Мой отец давным-давно перевез свои вещи.
Правда о том, что это значило, ускользнула от моего сознания, когда моя мать впилась в меня взглядом.
— Сними эту одежду, — приказала она.
Дрожь пробежала по моей спине.
— Что?
— Раздевайся, — приказала она. — Если ты откажешься повиноваться мне, я ее порву.
Я уставилась в пол. Моя мать никогда раньше не приказывала мне раздеваться. Я не хотела, чтобы она порвала одежду, поэтому сняла шорты, держа их между пальцами и не зная, что с ними делать. Я дрожала, стоя в одном лифчике и нижнем белье.
— Все, — скомандовала она, хватая шорты и стаскивая их с меня.
Я сглотнула, борясь с сухостью в горле. Ее глаза металимолнии в меня, пока я снимала верхнюю часть и стягивала нижнее белье вниз по ногам. Их она тоже забирала.
— А сейчас, — сказала она, — ты будешь сидеть там. Ты не пойдёшь в школу сегодня.
Что это было? Она собиралась держать меня здесь в шкафу, пока школа не окончится? Я стояла с прижатыми ногами и руки прижала к груди, чтобы закрыть своё тело. Дрожь раскалывалась по моему телу как торнадо, повторяясь через позвоночник.
— Как долго мне здесь стоять? — спросила я.
— Пока твой отец не вернётся, — прорычала она мне. — Если я позволю ему. Я могу отправить полицию за ним, в конце концов. Пусть они свяжутся с ним и с тобой.
Прежде чем я спросила её, что она имела ввиду, она захлопнула дверь шкафа. Раздался щелчок. Свет надо мной моргнул.
Я опустилась на колени, воздух вырвался из лёгких. Натан попробует снова в момент. Он, может быть, даже даст знать Коте о том, что я не отвечаю. Они включат камеры. Меня нигде не найдут. Они придут? Если они не найдут меня, они попробуют снова? Как я могу остановить их? Она вызовет полицию.
Я услышала, как моя мама пошла в спальню. Телевизор включился. Она не ляжет спать и будет сторожить, это значит, что они не проберутся сюда так легко.