Я не знала, что мистер Блэкборн сказал ей.
— Потому что я не там? — сказала я попросту, не заботясь о том, что она ждёт такого ответа.
Мистер Блэкборн был где-то снаружи! Я хотела обнять его, его с таким жестоким стальным взглядом, требующим идеальности. Мне было наплевать. Его голос отогнал страх, это всё, что мне было нужно. Это мне нужно было, чтобы найти в себе храбрость. Я буду ждать здесь вечность, зная, что кто-то найдёт меня. Мальчики. Или даже мистер Блэкборн.
Её глаза сузились. Она пихнула мне бумагу в лицо, включив свет. Я моргнула, свет в шкафу временно ослепил меня. Я протёрла глаза.
— Читай, — сказала она.
Смущенная, я подняла бумагу, присев на попу, закрыв своё тело, скрестив ноги у груди. Глазами я просмотрела квадрат, жёлтый кусок бумаги.
Записка была почти вся на английском. В нём было сказано, что мне нужно сдать тест в течение трех дней или меня отчислят.
Там была единственная строчка в конце. Язык был написан на моём собственном секретном коде, корейские письма почти такие же, какими я писала.
Ванна.
И всё. Это что-то значило. Я должна была вернуться в ванну?
Он знал мой язык. Я ненавидела его и любила в то же время. Хитрый, умный мистер Блэкборн.
— В ней сказано, что я должна сдать тест, — сказала я матери.
— Я должна позвонить в полицию теперь, — она проговорила мне со злостью. — Твой отец бросил меня. Я больна, а он ушёл. Как мне следует поступать с его неадекватной дочерью, бегающей как дикарка по улицам? Позволяющей парням покупать ей сотовые телефоны. Одевающей их одежду. Я видела ту одежду в твоём шкафу. Мальчишечьи шорты. Мальчишечьи рубашки. Я говорила, что тебя изнасилуют, убьют. Я пыталась предупредить тебя. Ничего. Никто не слушает меня. Я остановлю это, прежде чем это начнётся. Ты не опозоришь этот дом.
Она снова закрыла дверь, оставив меня в темноте размышлять, как она до этого додумалась. Я поняла это. Это выглядело плохо. Если бы она только знала…
Но теперь мне было наплевать.
Я больше не была одна.
Много вещей, но теперь не одна
По тому, как свет изменился под дверью, я поняла, что наступил день. Я почти задремала, но пыталась не позволялть себе заснуть. Я слушала и ждала.
Мэри вернулась и заглянула к нашей матери. Значит уроки в школе уже закончились. Казалось, что сейчас ещё рано. Она прогуливает?
Мама сказала ей пойти в комнату и там оставаться. Мэри повиновалась без вопросов. Я слушала её шаги, пытаясь занять себя чем-нибудь.
Мэри включила магнитофон. Я не слышала, что это за музыка, только ритм. Этого было достаточно, чтобы замаскировать шум.
Мистер Блэкборн не вернулся. Это могло говорить о двух вещах. Я не могла понять по его сообщению, видели ли они моё послание в ванне, или они хотели, чтобы я пошла туда. Я ещё не рискнула пойти в ванну, потому что я не была уверена, позволит она мне это, или это будет неправильный шаг.
Время шло и ничего не происходило. Я подумала, что мне стоит попробовать. Может быть, там было сообщение для меня или ребята подскажут, что мне делать.
Я ещё немного сомневалась, потому что была голой.
Я со скрипом открыла дверь снова.
— Мама?
— Что? — огрызнулась она.
— Мне нужно в ванную.
Я выглянула из-за двери в комнату.
Она была в кровати. Пачка почты была в руках. Должно быть, Мэри принесла. Моя мама взглянула на меня, размышляя.
— Я не хочу навести беспорядок, — сказала я.
Полагаю, что она не хочет, чтобы я писала в шкафу.
Она громко вздохнула. Была ли она тем же самым человеком, что и вчера? Она была слабой прошлой ночью, больной от рака, который съедал её изнутри. Сейчас взгляд матери был осознанным и полным злости. Гнев, который исходил из неё, не выглядел как проявление болезни или на паранойю, вызванную психотропными веществами. Вместо этого, она выглядела полностью проснувшейся впервые за несколько лет.
— У тебя пять секунд.
Я побежала в ванну и заперла дверь. Я была там. Сердце в пятках. Была ли камера включена?
Я подлетела к маленькому шкафу, найдя длинное полотенце, я обернулась в него. Я пристально посмотрела в камеру, задавая вопросы глазами людям, которых могло и не быть там. Я здесь. Что теперь? Что мне делать?
Может быть, это всё что им нужно. Им нужно знать, что я здесь.
Ручка окна напугала мен. Я повернулась.
Лицо Габриэля, его красивые кристальные глаза, светлые локоны, смешанные с красно-коричневыми, обдуваемые лёгким ветерком, игривые губы… на минуту, я задумалась, а что, если это моё воображение.