Он закрыл приложение, сунул телефон обратно в карман, прежде чем передумать насчет сегодняшнего вечера и уйти, чтобы быть с ней. Он не должен был так смотреть на нее, но не мог остановиться.
Точно так же, как он не мог перестать думать о том зеленом сердце в ванне и о том, как он узнал, что она внизу, в доме. Он восхищался ее умом.
Он также не мог перестать думать о том, как она выглядела, когда появилась в той же ванной. Он наблюдал за ней через камеру, прежде чем послать за ней Габриэля. Она была обнажена, и как бы ему ни хотелось отвести взгляд, он не мог. Ее нежная молодая грудь и изгиб обнаженных бедер возбуждали его, заставляя думать о вещах, о которых он поклялся никогда не думать с ней. Не сейчас. Не тогда, когда все было в таком беспорядке. Сейчас ей это было не нужно.
Кота попытался сосредоточиться. У него были другие причины для беспокойства. Ему нужно было заняться делами Академии.
Бар в центре Чарльстона был не слишком переполнен для вечера пятницы, но они пришли на несколько часов раньше. Внутри пахло плесенью и спиртом. В верхних динамиках играла рок-музыка. Шестеро посетителей уютно расположились у резного деревянного бара. Два бармена, облокотившись на барную стойку, разговаривали с людьми за стойкой. Кота догадался, что посетители в баре были завсегдатаями. Они казались более непринужденными, чем шестнадцать других людей, собравшихся за семью другими столиками у пустой сцены.
Кота рассеянно коснулся перемычки очков у своего носа. Он отыскал дверь в дальнем конце бара с табличкой "Зеленая комната".
Он открыл дверь, считая головы, входя в комнату. Семеро, включая Мистера Блэкборна и доктора Грина. Не хватало только Габриэля и Виктора.
Он кивнул остальным, вытащил из заднего кармана барабанные палочки и спокойно положил их на стол. Он сел на один из свободных табуретов, окружавших стол посередине. Семейное собрание давно назрело.
Как только он сел на край стола, дверь за ним открылась, и вошли Гейб и Вик. Сегодня волосы Гейба торчали на затылке колючими прядями, готовыми к ночи игры на гитаре и пения для толпы. Его ярко-оранжевая рубашка была украшена зигзагами контрастного зеленого цвета. Они были там, чтобы привлечь внимание сегодня вечером, и Габриэль был уверен, что это произойдет.
Виктор был в джинсах и простой черной футболке, одолженной у Норта. Это был один из немногих случаев, когда Виктор носил что-то настолько простое. Виктор зацепил пальцем конец рукава, дергая, как будто ему было неудобно. Кота знал, что Виктор вообще не любил играть на пианино перед другими людьми, хотя их фальшивая рок-группа была для Виктора меньшим стрессом, чем сложные концерты, в которых его родители требовали, чтобы он участвовал.
Светлые волосы Люка были зачесаны назад и собраны заколкой, которую он взял у Сэнг. Они с Натаном обменяются на ночь басом и второй гитарой. Норт взял бы на себя барабаны, если бы Коты не было там, но Норт и Сайлас должны были установить оборудование и работать на полу сегодня вечером. Они отвлекали внимание, поскольку у владельца бара, члена Академии, была своя важная задача.
Что это было, они не знали, да в этом и не было нужды. Когда дело доходило до одолжений, они делали то, что им говорили. Они должны были доверять Академии.
Мистер Блэкборн тихонько вытащил из кармана маленькую черную коробочку. Кота узнал устройство. С нужной частотой, вне человеческого слуха, он мог отключить записывающие устройства, которые могли быть пропущены при проверке безопасности. О чем бы они ни хотели поговорить сегодня вечером, они не хотели, чтобы кто-то за пределами группы знал об этом, включая Академию.
Они посмотрели друг на друга. Никто не хотел начинать.
Ее положение было не таким простым, как их семейные проблемы.
Мистер Блэкборн откашлялся.
— Миссис Соренсон отвезут в клинику Майо во Флориде. Она сейчас в пути.
Кота одобрительно кивнул. — И на сколько?
— Мы не знаем, — ответил Доктор Грин. Он оперся локтями о стол и наклонился вперед. Его глаза опустились, и его обычная теплая улыбка была немного слабой. У Коты было такое чувство, что он снова работает сверхурочно в больнице, в основном из-за матери Сэнг. — По крайней мере, на два месяца, может быть, три. Мы позаботились о том, чтобы она оставалась там так долго, чтобы ей хватило времени отдохнуть от девочек, а также, чтобы, надеюсь, подготовиться к операции и выздороветь. Очевидно, когда лекарства были подобраны верно, они прояснили ее разум. Это вынудило эту тайну открыться, и она не в том положении, чтобы иметь с ней дело.