— Бисмиллахи-рахмани-рахим, — прошептал старичок рабочий и провёл раскрытыми ладонями по своей кургузой бородке. Некоторые рабочие сделали то же самое.
— Что это они? — шёпотом спросил Севка у Нины Георгиевны.
— Молятся перед едой, говорят: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного».
— Разве они ещё верят в Аллаха?
— Молодые, конечно, не верят, а старики уж так привыкли.
Севке понравился старичок, тот, что шептал про Аллаха. Был он маленький, худенький, большеглазый. Как потом выяснилось, его все в экспедиции любили и ласково называли «дедушка Юсуф» или просто «дедушка».
Не понравился Севке рабочий, сидевший на самом краю брезента. Этот рабочий всё время жевал какую-то жвачку и противно сплёвывал в сторону зелёную длинную слюну.
После обеда работать пошли в пещеры.
Наконец-то! С утра Севкино сердце рвалось в раскрытые пасти чёрных проёмов, но гордость не позволила ему заглянуть туда раньше времени. Накануне между ним и начальником экспедиции произошёл такой разговор:
— Скажи, Всеволод, — спросил Борис Яковлевич, — в качестве кого ты поедешь на раскоп, в качестве экскурсанта или сотрудника?
— Конечно, сотрудника!
— Подумай. Экскурсант — птица вольная, посмотрел — и в холодок. А сотрудник не только работает, но и подчиняется режиму: с восьми до двенадцати на земле, с тринадцати до пятнадцати — в холме. Никакой самостоятельности, любые действия согласовываются со мной или с Ниной Георгиевной.
Севка и думать не стал.
— Товарищи, — сказал Борис Яковлевич, — по воскресным дням экспедиция будет увеличиваться на одного человека. Разрешите представить Всеволода Андреевича Клюева, нашего нового и, надеюсь, полезного сотрудника.
Все засмеялись. Нина Георгиевна сказала:
— Смотри, сотрудничек, под ногами не вертись, в пещеры без спроса не лазай, с вопросами не приставай!
Он и не приставал. Нина Георгиевна сама рассказывала. Они стояли внутри холма, в начале длинного коридора, конец которого терялся в непроглядной темноте. Низко над головами висел сводчатый потолок.
— Ты не думай, что мы стоим на полу, — сказала Нина Георгиевна. — Это надувной песок. В древние времена пещеры закрывались деревянными дверьми, а потом, когда монахи бросили монастырь, двери исчезли, и ветер стал гнать в пещеры песок. На самом же деле пещеры высокие, в два с половиной, а то и в три метра высотой. Вон, загляни в тот коридор, я пока без тебя управлюсь.
Севка осторожно двинулся вперёд и увидел вход в соседнюю пещеру, расположенную к первой под углом. Вторая пещера не имела выхода наружу — песок в неё не проник. Зато и дневной свет не проникал тоже. Пещеру освещали фонари: два стояли на кирпичах, два висели под потолком. Было как в театре, когда вся сцена тёмная и только в центре светлое пятно прожектора.
В освещённой части пещеры сидел огромный джинн. Он то наклонялся вперёд, чуть не стукаясь лбом о стенку, то откидывался назад, его правая рука взмахивала в воздухе. Вместе с джинном качалась и махала рукой его нелепая тень.
— А, Севочка пришёл! — пропел джинн голосом Татьяны Васильевны.
Конечно, Севка сразу догадался, что это она. Просто ему хотелось думать, что он видит джинна из «Тысячи и одной ночи», и вообще всё это было похоже на пещеру Али-Бабы, только запрятанных сокровищ не хватало.
— Иди сюда. Я здесь настоящее сокровище обнаружила.
Севка так и вздрогнул. Правда, сокровище оказалось совсем не настоящим — это были васильки, нарисованные на стене.
— Ну чем не сокровище? — Татьяна Васильевна попробовала краску на листе бумаги. — Ты только посмотри: цветы синие, как лазурит, листья — зеленее малахита, а рамка красная, как сердолик. Мне и красок-то таких не подобрать. Тут самоцветные камни растирать надо.
— Все стены были в цветах? — спросил Севка.
— Нет, Севочка. Стены были белые-белые, белее, чем бумага. А вдоль стен на высоте твоего роста шёл широкий пояс из цветов, бутонов и листьев. Их оплетали узкие красные ленты. Красиво?
— Угу.
Когда Севка вернулся в свою пещеру, Нина Георгиевна сказала:
— Задача рабочих — выносить надувной песок и породу, а наша — смотреть под лопаты, как жадный хозяин смотрит в рот гостю.
— Зачем?
— Чтоб ни одна находка не оказалась выброшенной вместе с землёй.
Они смотрели под лопаты до трёх часов. За всё это время им попался один битый светильник и одна розетка.
— Не думай, брат, — сказала Нина Георгиевна, — что цель раскопок — это погоня за интересными находками. Для археолога главное — восстановить историю.