— А вы, значит, первая?
— Первая.
Вот это апа! Собственные корреспонденты не дремали — их шариковые ручки так и носились по листам блокнотов. Саттар Кариев фотографировал апу и то место, где когда-то горели паранджи. Там сейчас стояли чернокожие туристы и, задрав головы, изучали что-то находящееся наверху.
— Ну а теперь в пары, — сказала Гульчехра Хасановна, — нам ещё в Шахи-Зинда успеть надо.
— Где Анвар Уйгунов? — спросила апа, когда все разобрались по парам. Посмотрели — Анвара нет.
У Гульчехры Хасановны округлились глаза. Ребята притихли. Стало слышно, как экскурсовод говорила группе туркменов, прибывших из песков Каракума: «Медресе Улугбека было разрушено. В годы советской власти провели значительные работы по его реставрации; в частности, был восстановлен юго-западный минарет, рухнувший в тысяча восемьсот семидесятом году».
— Давайте покричим, — сказала Гульчехра Хасановна. — Раз, два, три.
— Уй-гу-нов! Ан-вар!
Туркмены в высоких лохматых шапках обернулись и все, как один, принялись улыбаться.
— Тише, — недовольно сказала экскурсовод. — Регистан не место для хоровых упражнений.
— Сделаем так, — сказала Гульчехра Хасановна. — Саттар и Юз берутся за руки и прочёсывают Регистан у медресе Шер-дор. Катя, Карим и Сева — около Улугбека, а я обегу площадь. Остальным стоять как вкопанным и слушать рассказы Анзират Зиямовны.
Поисковые отряды побежали в указанном направлении.
— Операция «Улугбек»! — орал Севка, проталкиваясь сквозь толпу.
Операция удалась. В тени того самого минарета, который рухнул и был восстановлен, Анвар разговаривал с каким-то мужчиной. Увидев ребят, Анвар побежал навстречу, словно только и ждал их появления. Мужчина зашагал в противоположную сторону, «придерживаясь тени», как сказал потом Севка.
— Это был Пятнистый, — тоже потом сказала Катька.
— Как ты могла его узнать, ведь он стоял спиной? — усомнился Карим.
— Узнала, потому что терпеть его не могу.
— Убедительно. Таким показаниям можно верить, — сказал Севка.
Этот разговор произошёл в Шахи-Зинда[20], среди усыпальниц самаркандской знати. Здесь было тихо и никто не мешал. Усыпальницы, казалось, уснули, прикорнув под высокими шапками куполов. Ребристые купола были одного цвета с небом — синие-синие. Разноцветные изразцы стен мерцали в лучах закатного солнца. В общем, обстановка для разговора была подходящей.
А когда они притащили Анвара… ну и досталось же ему! Ребята ещё не видели Гульчехру Хасановну такой сердитой, но всё равно Анвару никто не сочувствовал, ведь он нарушил основное правило поездки: «Без разрешения никто никуда не отходит».
Глава X
Следующее утро четвёртый «Б» встретил в четырёх километрах от города, у подножия кремнистого холма. Холм напоминал остров, возвышающийся среди зелёного моря садов и полей. Широкий горизонт открывался отсюда, и потому здесь была возведена знаменитая обсерватория.
— Улугбек решил заново произвести наблюдения над всеми светилами, составить новые астрономические карты и таблицы, — говорил экскурсовод.
Четвёртый «Б» внимательно слушал.
— До наших дней дошли остатки обсерватории с частью дуги огромного астрономического инструмента — пятидесятиметрового квадранта.
Раскопан квадрант в тысяча девятьсот восьмом году русским учёным Вяткиным, одним из первых исследователей Средней Азии.
— Смотрите, — шепнула Катька Кариму и Севке, — этот опять здесь.
Мальчики осторожно повернули головы — внизу за деревом стоял Пятнистый.
— Пришёл посмотреть обсерваторию. Мало разве здесь народу?
— Зачем он прячется?
Можно было подумать, что Пятнистый услышал их разговор. Он не спеша отделился от дерева и, нисколько не прячась, пошёл по тропинке, огибающей холм.
— Посмотрите на Анварку, — снова шепнула Катька.
Она всегда умудрялась всё видеть.
Анвар действительно вёл себя странно. Он крутил головой и перебирал ногами, словно кто-то дёргал его за верёвку. Потом выбрался из толпы ребят, подошёл к Гульчехре Хасановне, сказал ей что-то и прямо с места бросился бежать за холм.
20
Шахи́ Зинда́ — памятник средневековой архитектуры в Самарканде, ансамбль мавзолеев самаркандской знати.