Наконец кончилась валерьянка, исчезла вся еда и догорел костёр. За окном было совсем темно. Домашние котята засобирались к своим хозяевам, бездомные стали укладываться спать… Черныш тоже почему-то облюбовал себе местечко в углу и свернулся там клубочком.
– А ты чего домой не идёшь? – растолкал его Васька. – Тебя твой мальчишка ждать будет…
– А вот и пускай подождёт! – с вызовом ответил Черныш. – А то никакого уважения!.. А я тоже ч-человек…
И не обращая ни на кого внимания, Черныш захрапел.
Маркиза же, наоборот, потянуло на подвиги. Он собирался пойти «погонять Борьку» и шумно искал себе товарищей.
– Да мы его!.. – орал Маркиз, обдавая всех запахом валерьянки. – Мы его на крышу загоним!… На самое высокое дерево! И пускай посидит там ночку… Васька, айда со мной!.. Мы с ним за всё рассчитаемся!..
– Да ты с ним и так уже рассчитался, – утихомиривал его трезвый Васька. – Он всего только и сделал, что разок тебя в снегу извозил.
– Я с ним за других рассчитаюсь!.. – вырывался Маркиз. – А если вы боитесь, я и один могу!
– Маркиз, не ходи! – просила Соня. – А если Борька опять осмелеет?
Однако Маркиз и слушать ничего не хотел. Не найдя себе товарищей, он почему-то вскочил на окно и прямо через дырку в стекле сиганул вниз.
– Уа-у-у!… – прорезал вечернюю тишину истошный кошачий крик. – Борька, выходи!..
Соня с тревогой посмотрела на Ваську.
– Ничего, – сказал Васька, – сейчас он очухается на холоде и приползёт сюда. А Борька уже давно дома сидит, телевизор смотрит…
– Погляди-ка, Вася, – вдруг тихо проговорила Соня, – какое сонное царство…
Васька осмотрелся. Десятка два котят крепко спали на полу в самых невероятных позах. Костик вытянулся дугой, выпятив сытое брюхо. Лопушок спал на спине, и все его четыре лапы были подняты в воздух. Листик и Ластик переплелись в один шерстяной клубок и мирно посапывали на ухо друг другу…
Васька и Соня были единственными, кто не спал, и Васька неожиданно понял, что они впервые остались по-настоящему наедине… Его охватило какое-то мучительное волнение, от которого даже заныло в груди.
Соня посмотрела на Ваську огромными, чёрными от расширенных зрачков глазами и сказала:
– Я хочу кое-что показать тебе… Давай зажжём свечу.
«Мы же и так всё прекрасно видим», – хотел ответить Васька, но вдруг понял, о чём говорит Соня: в такой волшебный, неповторимый вечер просто необходимо было зажечь свечу…
Они тихонько отыскали свечной огарок, зажгли его и некоторое время в молчании смотрели на золотой язычок огня… Васькина боль в груди становилась невыносимой, он чувствовал, что должен сказать что-то, но не мог: то, что он ощущал, невозможно было выразить словами…
Соня еле слышно вздохнула и сказала:
– Я принесла для тебя книгу. Это очень старая и редкая книга, по ней ты будешь учиться…
Она исчезла из комнаты, но вскоре появилась, держа растрёпанную, с пожелтевшими страницами книгу, в которую Васька так и впился глазами.
– Когда-то её написал замечательный кот – Шустрик Васильевич Хвостов-Лохматый, – сказала Соня, раскрывая книгу.
Васька сунулся в неё носом и благоговейно чихнул от взлетевшей пыли. Книга была сшита из двух или трёх ученических тетрадок и написана обычной, и даже как будто изрядно протекающей, шариковой ручкой… Однако написана она была лапой великого кошачьего просветителя Хвостова-Лохматого!..
– Откуда она у тебя? – поразился Васька.
– От моей мамы, – ответила Соня так грустно, что у Васьки сжалось сердце.
– А у мамы откуда? – осторожно спросил он.
– А у мамы – от моей бабушки, – так же печально ответила Соня.
– Ну а как она вообще у вас оказалась? – всё больше удивлялся Васька.
– Очень просто, – слабо улыбнулась Соня. – Всё дело в том, что моя бабушка была внучкой писателя…
Васька потрясённо смотрел на свою подружку.
– Так, значит, ты… – пролепетал он и опять замолчал.
– Да, – кивнула Соня, – а я – его праправнучка…
«Господи, если бы твои бывшие хозяева знали об этом!..» – подумал Васька, но вслух ничего не сказал, боясь причинить Соне ещё одну боль. К тому же он вдруг осознал, что людям, лишившим крова своего котёнка, абсолютно безразлично, чьим отпрыском является этот маленький пушистый комочек… Тут же отчего-то Васька вспомнил, как в первый вечер их знакомства он пижонил перед Соней, а она так простодушно радовалась его вниманию… Ваське сделалось так стыдно, что впору было заплакать. Но, как всегда в таких случаях, котёнок сжал зубы и сказал: