— Знаю, конечно, — ответила Таиска. — Которая в футбол играет.
Илюша хлопнул себя ладонями по бокам.
— Да ты что! — закричал он. — Динамо, которая движок, — это же такая маленькая электростанция на колёсах, она ток даёт!..
— Наш соседский петух так же само крыльями бьёт и так же само задаётся, — сказала Таиска.
— Ах, петух! Ну и ладно! — обиделся Илюша. — А пока ты там три часа без толку ходила, мы уже полдороги замостили!
— А, без толку? — обозлилась Таиска. — Тогда ты ко мне больше не подходи, я с тобой не вожусь!
— Ну и не водись! — ответил Илюша и дёрнул Таиску за косичку, торчавшую из-под капюшона.
— Тогда вот тебе! — Таиска ткнула Илюшу мокрым остреньким кулаком в плечо.
Тут, на счастье, их заметила баба Таня.
— А ну, пойдите сюда! — позвала она. Усадила их по обе стороны от себя на толстую шину. Укрыла их концами шали. Сунула каждому в руки по две сушки: — Грызите.
И вот они сидят, как птенцы под тёплыми крыльями. Пригрелись, подобрели.
Илюша грызёт сушку и думает: «Зря я сказал, что без толку ходила: батю и Серёгина кто привёл?» А Таиска тоже грызёт сушку и тоже думает: «Зря я про петуха сказала. Ведь какой вредный этот петух!»
Илюша почувствовал, что баба Таня суёт ему в руку леденец — и откуда у неё всегда находятся такие полезные вещи? — и ему сделалось веселее. Он собрался было сунуть леденец в рот, как вдруг ему вспомнился озябший красный Таискин нос, и Илюше сильно захотелось, чтоб этот леденец съела она. Под шалью, за бабы Таниной спиной, он протянул леденец Таиске и наткнулся на её сжатый кулак.
— На! — сказал Илюша.
— На! — сказала Таиска.
— Перестаньте мне спину молотить! — сказала баба Таня. — Одинаковые у вас леденцы, съешьте поскорей, пока не растаяли!
Когда же баба Таня сказала им: «Ладно, вылезайте, а то больно вы притихли, как бы не заснули!» — оказалось, что на дороге стало очень интересно.
Трактор притащил движок на колёсах и сам ушёл.
Монтёры быстро растянули провод, подвесили его — на чём, и не видно, будто прямо в воздухе, над головами людей, вспыхнули фонари, такие яркие, что в их свете заблестела каждая травинка, каждый мокрый сучок.
Затарахтела машина-компрессор, которая даёт сжатый воздух отбойным молоткам.
Они застучали, как пулемёты, отбивая от Бурого отвала груды твёрдого шлака.
Платов Второй сам показывал молодым ребятам, как управляться с отбойными молотками.
Он и Илюше дал подержаться за рукоятку, но молоток стучал и рвался из рук так сильно, что Илюша стал трястись вместе с ним. Ему не понравилось, и он почему-то сразу начал зевать.
Откуда ни возьмись, опять появился трактор с прицепом. Он привёз повариху из рабочей столовой и горячие щи в двух огромных бидонах, мясные. И ещё макароны. И хлеб. Компота не было.
А прицеп оказался вагончиком-теплушкой. Внутри всё было, как в доме, — стол, скамейки и печка с трубой. В углу, в ящике, был сложен кое-какой инструмент — топор, лопата, молоток.
На полке, в гнёздах, чтоб не свалились во время езды, стояли чайник и две алюминиевые кружки. А на стене был прибит плакат: «СТРОИТЕЛИ, СДАДИМ РАБОТУ В СРОК!» Только один гвоздь, пока ехали тряской дорогой, вылетел, и плакат висел боком.
По обе стороны от печки в вагончике были построены нары, верхние и нижние, и там лежали подушки и байковые одеяла — хочешь, спи, никакой дождь тебя не достанет. А не хочешь, всё равно спи. Потому что начальник строительства товарищ Платов приказал: всех младших ребят накормить в первую очередь и уложить спать. Но оказалось, что трёх младших уже увели домой. Илюшу с Таиской тоже с собой захватили бы, но они сидели у бабы Тани под шалью, их не заметили.
Илюша с Таиской съели горячие щи, съели макароны и по куску сахара. И хотя они кричали: «Не хотим спать, не хотим спать!» — но Платов Второй им сказал: «Рабочая дисциплина!» — и они тотчас улеглись. И как только баба Таня укрыла их байковыми одеялами, так тотчас и уснули. Потому что стояла уже глубокая ночь и всем детям пора было спать.
За тонкими стенами вагончика мерно постукивал движок, тарахтел компрессор, отбойные молотки простреливали темноту, и капли дождя барабанили по железной крыше.
Глава 20. Утро доброе!
Илюша спал без просыпу до самого утра. А под утро увидал во сне деда Илью и Платова Второго. Он увидал их сквозь какой-то густой частокол. Будто они сидели друг против друга за столом посреди вагончика, наливали чай из алюминиевого чайника в алюминиевые кружки и пили, хрустко откусывая сахар.