И Никита поднял на Никиту Кузьмича свои круглые светлые глаза. Глаза как бы говорили, что он самый хороший, самый послушный мальчик, что ему необходимо показать речку Незнайку и что если он эту речку не увидит, то уж и неизвестно, как ему дальше на свете жить.
— Ну ладно, так и быть, пойдём, — согласился Никита Кузьмич. — Тут недалеко…
И они пошли к речке Незнайке. Никита старался шагать с большим тёзкой в лад, однако ноги у младшего были короткие, шаги получались мелковатые. И взрослый Никита придерживал свой широкий шаг.
— Только гляди не заробей, — сказал он.
— Не, я храбрый! — уверил Никита. — Я даже один раз за нашего кота Василия мыша поймал!
— Как же ты его поймал? — удивился старший Никита.
— Очень просто. Василий спал себе и спал. А мышь ходил себе по полу…
— Не ходил, а ходила…
— Ну, всё равно, а мыша ходила…
— Да не мыша, а мышь, — опять поправил Никита-старший.
— Я так сразу первый и сказал, что мышь ходил…
— Ах ты батюшки! — потерял терпение Никита Кузьмич. — Ну чем дело-то кончилось?
— Васька спал и спал, а я как прыгнул, как схватил его за хвост…
— Ваську?
— Да нет, мыша! И поймал!
— Ну, положим, это ты хвастаешь, — сказал старший Никита. — А хвастунов у нас не больно уважают.
Никита умолк. Он и правда прихвастнул сгоряча. Был такой случай в жизни: Васька спал, Никита сидел на табуретке, а глупый мышонок вылез из-под пола и стал разгуливать прямо рядом с Васькиным хвостом. И, если бы Никита прыгнул, он, возможно, и поймал бы мышонка. Но дело в том, что Никита не прыгнул. Наоборот, он даже подобрал повыше ноги. Конечно, это было год назад. Никита был гораздо моложе, но всё-таки лучше ему не хвастать таким подвигом…
— Пришли! — объявил Никита Кузьмич, и они остановились.
Не было никакой реки. У их ног лежала круглая чугунная крышка. Никита Кузьмич наклонился, крякнул, поднял крышку, и перед ними открылся чёрный глубокий колодец.
— Не заробеешь? — опять спросил старший.
— Нет, — ответил Никита и облизнул пересохшие от страха губы.
Никита Кузьмич шагнул в колодец и стал виден лишь по пояс.
— Давай-ка спускай ногу.
Он потянул Никиту к себе вниз и установил его ногу на железной перекладине невидимой лестницы:
— Стоишь?
— Стою.
Снизу тянуло холодом.
— Пока солнышко над головой, может, передумаешь?
— Нет!
Тут и правда из-за туч вылезло солнце и осветило всю площадь и ржавую чугунную крышку своим золотым светом. Сразу над асфальтом заструилось нежное, как дыхание, облачко пара, засияли стёкла в домах, и автомобили на повороте пустили быстрых зайчиков. Никите очень не захотелось прощаться с солнышком, но он лишь коротко вздохнул и стал спускаться.
— Молодец! — слышал он снизу голос Никиты Кузьмича. — Молодец, тёзка!
И Никита чувствовал, как сильная рука брала его ногу и помогала ей нащупывать следующую перекладину.
Так они спускались по крутой лестнице вниз, и становилось вокруг них всё холоднее, всё темнее, и Никита Кузьмич трижды спрашивал снизу: «Как дела?» — и трижды Никита отвечал: «Хорошо!» — хотя голосок у него стал теперь совсем тоненький и дрожал.
— Прыгай! — скомандовал наконец старший, и Никита зажмурился, отцепил руки и прыгнул вниз.
Здесь совсем не было страшно. Они оказались в круглом, как труба, туннеле. Светила неяркая электрическая лампа в проволочной сетке.
Два Никиты — старший и младший — стояли на мостике с железными перилами, а под мостиком, по дну туннеля, катила мутные воды река и крутились маленькие островки грязной пены.
— Вот она, моя Незнайка! — сказал Никита Кузьмич.
— А зачем она? — спросил Никита. — Всё равно её никто не видит.
Никита Кузьмич удивился его вопросу и как будто даже обиделся. Он снял очки и внимательно поглядел в светлые Никитины глаза.
— Да, — сказал он наконец, — твоя правда: мою речку никто не видит. Незнатная речка, в географиях не обозначена, рыбы в ней не наловишь, и корабли по ней не плывут, но…
— Плывут, плывут! — вдруг закричал Никита. — Вон, плывёт!
И в самом деле, зарываясь носом в бугорки пены, вертясь в тёмных омутах, плыл по подземной реке кораблик.
— Щепка прорвалась, — сказал Никита Кузьмич.
— Нет-нет! — закричал Никита. — Это мой кораблик, я его сам сделал! Поймайте его!.. Пожалуйста!
— У нас тут, тёзка, нырять не полагается. Пусть плывёт дальше, в Москву-реку…
Но кораблик прибило к мокрой бетонной стенке туннеля, и, пока он покачивался на воде, Никита Кузьмич подцепил его багром и вытащил.