Стамеску прижимать больно. Однако приятно держать в руке настоящий рабочий инструмент.
— Ну, полегчало? — спросил Рыжик.
— Полегчало.
— Тогда бывай здоров.
Илюша отдал стамеску, и вдвоём с Таиской они пошли осматривать трибуну с другой стороны.
— Спрашивай важное! — напомнила Таиска.
— Вот, скажи: что в городе бывает деревянное?
— Ну… забор, — подумав, сказала Таиска.
Илюша отмахнулся:
— Заборы не годятся. И столбы для проводов не годятся. Это не подарки. А я хочу сделать Новому городу подарок. Настоящий. Деревянный. Чтоб на гвоздях, а не на верёвках. Поняла?
— Может, скворечник? — предложила Таиска. — Деревья посадят, значит, и птицы прилетят.
— Не годится! Скворечники все делают.
— Ещё бывают такие деревянные вазы, урны, на них написано: «Для мусора».
— Что ж, я, по-твоему, буду работать, работать, а потом — для мусора, да? — обиделся Илюша.
— Ну, я подумаю ещё, — пообещала Таиска.
Они дотемна вертелись на площади, пока баба Таня не разогнала их по домам спать.
До самой ночи из Таискиного дома неслись громкие трубные звуки: дедушка Матвеюшка продувал свою трубу, он ведь играет в оркестре на всех праздниках. А мама крахмалила Таискину юбочку. Утром эта юбочка, распушив все свои оборки, стояла на табуретке и ожидала Таиску. А Таиска бегала по дому в трусиках, грела утюг, разглаживала свои самые красивые капроновые ленты.
В домике Платовых с утра осталась одна баба Таня. Дед Илья надел праздничную рубашку, расчесал пшеничные, с серебринкой усы и ушёл подготавливать к соревнованию своих ребят. А Илюша побежал на пустую ещё площадь.
Он долго гонял трёх кур и поросёнка. Сами, что ли, не понимают? Сегодня тут пастись нельзя! Потом он взобрался на новую трибуну и крикнул с неё:
— Ура! Да здравствует!..
Новая трибуна — длинная, как пристань. Если бы вокруг была не площадь, а вода, к трибуне смогли бы причаливать катера. Такая длинная и нужна, на ней поместится и оркестр и целая комиссия, которая сверху будет наблюдать за работой мастеров и решит, кто победил.
А кто там шуршит под трибуной?
Оказалось, поросёнок вовсе не ушёл, забрался под помост. Он расталкивал носом строительный мусор и мирно хрюкал. На пятачке у него висело розовое колечко стружки.
— Я тебе что сказал? Уйди, слышишь? — Илюша топнул ногой.
Поросёнок подскочил сразу на всех четырёх ногах, хрюкнул и остался на месте.
Тут, грохоча, подъехал грузовик. Поросёнок выбежал и с отчаянным визгом помчался по площади.
— Ты его там пасёшь, что ли? — пошутил шофёр.
— Нет, он сам, — ответил Илюша.
— А не скажешь, где мне Платова найти?
— Вот он я!
Шофёр засмеялся.
— Ты, что ли, будешь у меня кирпич принимать?
— Я лучше деда позову, — сказал Илюша и побежал к школе. Там дед Илья собрал своих учеников.
Но Илюшу перегнал гудок машины. Шофёр дал длинный сигнал, и сейчас же из дверей школы высыпали ученики деда Ильи. Первым бежал невысокий, широкоплечий Рыжик. За ним — другие ребята. А за другими, размахивая длинными руками, — Семёнов Николай. И все кричали:
— Давай… принимай… разгружай!
Илюша на ходу повернул обратно и тоже стал кричать:
— Давай… выгружай!
Все перескакивали через вчерашние лужи, Илюша — тоже. Вдруг он увидел — в луже лежат пять кирпичей.
— Э! — закричал он. — Кирпичи!
Длинный Семёнов Николай остановился:
— Ну и что?
— Давай отнесём их на место, — предложил Илюша.
— Больно надо из-за них кланяться, руки марать, — ответил Семёнов Николай. — Им цена грош ломаный.
Что такое грош, Илюша не знал. Но раз всё равно ломаный — значит, никуда не годится. И вслед за Семёновым Николаем Илюша перепрыгнул через кирпичи.
К грузовику они прибежали последними. Ученики уже начали разгрузку. Одни взобрались в кузов, другие стали в ряд и начали быстро передавать кирпич за кирпичом. Они бежали из рук в руки, цепочкой.
Последним с краю стоял Рыжик. Вот он повернулся к соседу, принял от него кирпич, опустил в стопку и протянул руки за другим. Илюше понравилось, как ладно работают ученики. Он пролез у Рыжика под локтем, стал рядом и тоже вытянул руки.
— Очумел? — спросил Рыжик.
Но отвечать было некогда. Кирпич уже бежал, приближался. Раз! — Рыжик взял его. Два! — положил в протянутые Илюшины руки…
Кирпич оказался тяжёлым. Но Илюша не позволил кирпичу себя пересилить, не дал ему выпасть из рук. Присев, он опустил его в стопку. А когда поднялся и опять протянул руки, то увидал, что Рыжик обходится без него, без Илюши. Сам принимает кирпичи, и сам их укладывает друг на дружку.