— Стой! Стрелять буду!
Выпустив Вилькину ногу, Павлик остановился. К нему подошёл мужчина с ружьём в руках.
— Хорош герой! — сказал он. — А ну, пошли в дом!
Павлик посмотрел вниз: Вильки не было.
Неприятный разговор
Его провели на кухню. Странно: он не испытывал никакого страха. Ему было стыдно. Он согласился бы сейчас умереть, если бы первого сентября ему не надо было идти в первый класс.
В кухню заглянуло несколько человек. Алексей Егорович (а это был именно он) что-то сказал им, и они ушли.
— Как тебя звать?
— Павлик.
— А фамилия?
— Меркушев.
— А где живёшь?
— Восьмая дача.
Алексей Егорович задумался и сказал:
— Где-то я слышал твою фамилию… Это не ты ловлю тигров организовал? Это из-за тебя мальчик в яме чуть не погиб?
— Он сам в яму залез. Никто его не просил.
— Сам? — Видно было, что Алексей Егорович не поверил. — Ну, не будем вспоминать тигров. А ты вот до воровства дошёл. Ты понимаешь, что за такие делишки судят?
Павлику хотелось заплакать, но он сдержался и пробормотал :
— Маленьких не судят.
— А ты разве маленький?
— Нет… но и не большой.
— Вот что, — предложил Алексей Егорович, — давай без лишних слов расскажи мне про свои дела, и я отведу тебя домой.
И Павлик рассказал обо всём, начиная с того, как Мурашкин упал с кровати.
Алексей Егорович долго смеялся, потом сказал:
— Непутёвый вы народ, хотя и любопытный… Что с тобой?
Глаза Павлика расширились от удивления: в дверях стояла Люся!
Она сделала вид, что не заметила Павлика, подошла и спросила:
— Кто тут стрелял, дядя Лёша? В кого стрелял?
— Понимаешь, племянница, ерунда получилась. Жулики у нас появились.
— Мы с ним не жулики… — начал Павлик и осёкся.
— Мы с ним? — быстро переспросил Алексей Егорович. — Разве ты был не один?
Сказать о Вильке или не сказать? А вдруг будут дразнить предателем?
— Не хочешь выдавать товарища?
— Нет, — твёрдо ответил Павлик, — он мне не товарищ. Виноват я сам. Своя голова на плечах.
Люся подошла к нему и сказала:
— А ты всё-таки трус.
…Так печально закончился пятый день жизни Павлика Меркушева в Нижних Петухах. Мне даже не хотелось писать об этом, но я написал, потому что так и было.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
Специалист по Нижним Петухам
Утром Павлик навестил бородатого историка Петра Петровича Золотарёва.
Он колол дрова.
— Приветствую вас, молодой человек! — сказал он, вонзив топор в толстое полено. — Чем могу служить? Может быть, ты со своими приятелями решил послушать лекцию о Нижних Петухах?
Честно говоря, Павлик забыл о предложении Петра Петровича прочесть лекцию, но сейчас обрадовался:
— Да, да!
— Я ведь специалист по Нижним Петухам, — сказал Пётр Петрович. — Я знаю о них много интересного. Пусть приходят все, кто желает. Куда? Это ваше дело. К семи часам я буду готов. Заходите за мной.
Ребята просят работу
В районном комитете партии заседание подходило к концу. Время было жаркое: шла уборка урожая, и никому не хотелось заседать долго.
У здания райкома стояли запылённые автомашины, подводы, осёдланные лошади. Они ждали председателей колхозов, агрономов и других людей, от которых зависела судьба урожая.
Вот в это время сюда и пришёл Павлик.
В комнате, которая называлась приёмной, сидела тётенька и стучала на пишущей машинке. Тётенька спросила:
— Что тебе нужно, мальчик?
— Мне велели прийти сюда.
— Как твоя фамилия?
— Меркушев.
— Подожди немного.
Павлик стал листать какой-то журнал и думал, что сейчас он трусит куда сильнее, чем вчера ночью.
Обитая клеёнкой дверь открылась, из-за неё один за другим выходили люди.
Тётенька сказала Павлику:
— Пройдите, товарищ Меркушев.
В кабинете, куда он вошёл, сидело несколько человек.
— Вот, товарищи, тот самый Павлик, — сказал Алексей Егорович. — Делать ему с приятелями нечего, и занимаются они разными глупыми и нехорошими делишками с утра до вечера.
— Нет, — несмело возразил Павлик, — утром я продляю жизнь.
Раздался хохот. Смеялись так громко, что, казалось, в кабинете стало тесно от смеха. Видимо, поэтому один усатый дяденька распахнул окно.