Приятель у меня был – Дениска. Увидела я, что поле за домом горит, побежала к нему. Такое отчаяние меня взяло – и до моего поля добрались! Чёрный дым уж руки свои длинные потянул, чтобы всё живое задушить. Посмотрел на меня Дениска и сразу стал моим единомышленником, проникся или пожалел, не знаю. Побежали мы вместе поле тушить.
Пламя ещё не разгорелось, не захлестнуло, ветра не было, но огонь клочками то тут, то там вспыхивал и колыхался. Мы его раскидывали и затаптывали, палками забивали. Бежали – только бы успеть! – от одного очага к другому. Потом уже от одного поля до другого поля, и так целый день. Едва домой дошли… От усталости ноги не шагали, от дыма – чумазые, страшные, странно, что родные узнали.
Было нам тогда с Денисом по семь лет, сил не было, мы стихию жалостью и сочувствием остановили.
Небольшие шрамы на земле быстро затянулись, и лес наш уцелел, и животные – лоси, медведи, волки, барсуки, зайцы, а птиц-то сколько!
ИНТЕРЕСНО
• Каждый год от пала сухой травы сгорают тысячи домов и дач, погибают сотни километров леса, погибают десятки людей.
• На поле среди травы прячут гнёзда не только насекомые и грызуны, но и некоторые виды птиц, в том числе и очень редкие: болотные совы, луни, дрофы, коростели.
Палить траву начинают, когда птицы уже подготовили гнёзда и отложили яйца, а некоторые уже и птенцов вывели.
Кони
К нам часто в окна стучали кони, тыкались носами в стекло, мол: «Женя скоро выйдет?!» Мой брат, пока мы жили в деревне, работал конюхом и был им большим другом и спасителем. А у меня на их счёт две обиды. Одна пустяковая, а другая…
Начну с первой. Как только кони подходили к дому, я, конечно, первая неслась их кормить. Здорово ведь! Такие огромные, красивые, у самого крыльца стоят. Женя сто раз предупреждал, что нельзя еду держать пальцами, только на ладони. Видели, небось, какие зубищи у лошадей?! Я видела, но не впечатлилась до времени.
Отвязывались и прибегали к нам с поля обычно всем семейством: Ветерок, Ласточка и их жеребёнок. Вот Ветерок меня и проучил однажды. Сунула я ему кусок хлеба, а он взял его вместе с моими пальцами! Я пытаюсь руку вытащить, а никак! Лет десять потом с искренним ужасом я рассказывала, как мне Ветерок пальцы пережёвывал. Теперь понимаю, если бы это было правдой, пальцев у меня бы не осталось. Конь-то пожалел меня! Держал мою руку во рту бережно и думал, как её выплюнуть, а хлеб оставить. Или что-то в этом роде.
Но тогда память была свежа и дружбы с лошадьми не получилось. Стала я их очень сильно бояться после того, как Ветерок прокусил голову моему задиристому котёнку. Не всем Моськам удаётся безнаказанно лаять на слона. Но котёночка жалко. Это уже обида так обида.
Когда вспоминаю себя рядом с лошадиным семейством, всё какие-то истории не хорошие. И уж не всегда кони в том виноваты.
Как-то брат взял меня на Ласточке покатать без седла. Мышцы так и переливались под её кожей, всё ходуном ходило – очень не надёжный, как мне показалось тогда, транспорт. Подъехали мы к горке. А склон крутой, глинистый, после дождя совсем непролазный.
– Всё, слезай! – сказал Женя, потому что понимал, какой нас спуск ждёт. – Внизу тебя подсажу.
Ну куда там! Я, конечно, не послушалась, упёрлась: мне и так хорошо, и всё тут.
И началось… я то на одну сторону съезжаю, Женя меня подтягивает назад, то на другую… Ну и совсем поехала. Так брат, чтобы я не покалечилась, чтобы не так высоко мне падать было, с лошади первым соскользнул. Мне ничего, а ему я рёбра сломала. Кстати, он мне и теперь иногда припоминает это. Но так, в шутку, конечно.
Лошади жили в большом, довольно ветхом кирпичном сарае. Половину занимали они, а в другой части хранилось сено. Мы с соседскими мальчишками часто лазали туда. Мои приключения на сене обычно и заканчивались, а мальчишки забирались на чердак. Там было сказочно интересно, но залезть туда у меня не получалось. Я и на деревья дальше первой ветки взгромоздиться не могла, такая моя природа. Однажды друзья сжалились и общими усилиями меня на чердак затащили. Ух, как я была счастлива! Но надо же такому случиться, зазевалась я и провалилась в дырку, да не куда-нибудь, а прямо коням в кормушку! Они, конечно, очень удивились, подошли, посмотрели… Хорошо ещё брату не нажаловались, говорить-то не умеют! Но больше я к ним не ходила. Хоть и добрые, но такие огромные!