— Я знаю, — покладисто ответила Тхар. — Я больше не буду отходить так далеко.
Радег от неожиданности обернулся, Тхар едва не врезалась в него и подняла глаза.
— Ты со мной не споришь? — подозрительно уточнил очевидное орк.
— Нет, — невозмутимо подтвердила Тхар. — Я сейчас в благодушном настроении и готова простить тебе ворчание. Так уж и быть.
Орк внимательно посмотрел на неё и серьёзно спросил:
— Признавайся, что ты натворила?
— Ничего, — засмеялась Тхар и легонько толкнула его в грудь. — Пойдём, я есть хочу.
Радегу ничего не оставалось, как развернуться, пожав плечами. Он не знал, что Тхар неожиданно вспомнились слова Тили, и она решила, что это как раз тот случай, когда она придралась бы на пустом месте. Всё-таки Радег волнуется за неё, потому и ворчит. Да и вообще он не так уж плох, когда не ухмыляется самодовольно и не пытается приударить. Но вот заниматься его облагораживанием — просто лень. Если б у неё были на него какие-то планы, тогда это имело бы смысл… Тхар посмотрела на широкую спину Радега и еле увернулась от ветки, которую он даже не подумал придержать для неё. "Нет, чтобы довести его до ума, всю жизнь положить придётся. А она у меня одна, и тратить её на глупости я не собираюсь!" — решила девушка и обогнала орка. Пусть теперь сам ловит ветки, которые она задевает!
Но увы, они уже вышли в редколесье у обоза, и позлорадствовать вволю ей не удалось. К тому же нашлось занятие гораздо интересней: рядом приостановился караван с юга, видимо, возвращающийся на родину. Обозные и караванщики обменивались новостями, ценами и предсказаниями погоды. Тхар решила, что ей и так всё интересное за обедом расскажут, и пошла вдоль каравана, время от времени подходя к артаханам, запряжённым в огромные, с верхом заваленные товаром повозки. Животные топали толстыми мохнатыми ногами, взмахивали вислыми ушами и с любопытством рассматривали девушку тёмно-лиловыми глазами, опушёнными густыми жёсткими ресницами. Похожие на помесь огромной собаки и лошади, артаханы славились удивительной скоростью, силой и выносливостью.
— Нам бы их штук семь, — завистливо вздохнул Радег, любовно проводя ладонью по сильной шее животного. — Но они таких денег стоят…
Артахан повернул голову, пытаясь разглядеть, что с ним такое делают, Тхар засмеялась и ласково почесала мохнатый нос. Артахан шевельнул ноздрями, втягивая её запах, подумал и подсунул морду под руку. Тхар снова засмеялась, принимаясь почёсывать жмурящего глаза зверя. Радег смотрел на её лицо, освещённое по-детски радостной улыбкой, и думал, что уж на одного артахана он денег наскребёт. Хотя пользы от одного артахана? Тут весь обоз надо. Может, просто ей какую-нибудь живность подарить? Щенка или там котёнка… Девушки вроде кошек больше любят…
Из размышлений его вырвал резкий голос погонщика. Загорелый до черноты белозубый южанин наступал на Тхар, размахивая руками и тараторя что-то с такой скоростью, что Радег не мог ничего разобрать, но на всякий случай приготовился заставить его забрать свои слова обратно.
— Да пожалуйста! — обиженно фыркнула Тхар, неожиданно привстала на цыпочки, звучно чмокнула зверя в дёрнувшийся чёрный нос и ласково попрощалась: — Пока, мой хороший.
— Чего он так разъярился? — спросил Радег у хмурой девушки, спешащей мимо, уже не глядя на артаханов.
— Говорит, нельзя с ними ласково — разбаловываются, — отрывисто буркнула девушка.
— Ясно, — сказал Радег, просто, чтобы не молчать. А сам раздумывал, где бы взять котёнка — сил не было смотреть на её расстроенное лицо.
Караван-баши оказался крупным, склонным к полноте мужчиной с козлиной бородкой и высокомерным взглядом. Когда Радег с Тхар подошли к нему, рядом уже стоял Свилак, который в отсутствие орков становился старшим в обозе. Разозлённый до того, что его усы топорщились как хвосты взбудораженных кошек, мужчина рявкнул, явно продолжая шедший уже давно спор:
— Мы пришли сюда первыми!
— А к Пустошам первым подойду я, — лениво, с нотками превосходства отозвался караванщик, оборачиваясь назад, и его толстые губы растянулись в гордой улыбке: — Мои артаханы идут в два раза быстрее самых быстрых лошадей!
— Тебе прекрасно известно правило: выжидать перед Пустошами четыре дня после прошедшего обоза! Мы четыре дня должны из-за тебя терять?!
— Какое мне до этого дело? — лениво хмыкнул караван-баши.
— Мы опоздаем на ярмарку в Сейкале из-за тебя! — процедил Свилак.
— Тем хуже для вас, — довольно улыбнулся соперник и любовно огладил куцую бородёнку, явно наслаждаясь яростью обозного.
— Ты мог бы пропустить нас вперёд, — предложил Радег неожиданно мирным тоном, пытаясь уладить ситуацию. — Для тебя четыре дня ничего не значат — артаханы легко наверстают упущенное.
— А зачем мне это? — равнодушно пожал плечами караванщик.
— Или подождать нас, и мы пошли бы вместе, так безопасней. У Пустошей сейчас неспокойно, — внесла свою лепту Тхар.
Южанин только фыркнул — отвечать женщине словами было ниже его достоинства — и махнул рукой, давая сигнал отправляться. Караван медленно двинулся мимо обоза, соблюдая неписанное правило дороги, но как только повозки оказывались на ней одни, артаханов подстёгивали и животные переходили на рысь. Поднялась пыль; обозные предпочти отойти за телеги.
— Вот из чистой вредности не согласился, жлоб! — ворчал Свилак. — Я ведь говорил с ними, они на ярмарку ничего не везут! Всё дальше, в Заречный, на Большой рынок!
— А почему надо ждать четыре дня? — спросил Ллио, подошедший уже в конце разговора.
— Правило такое, — ответил за матерящегося обозного Радег. — Там дорога несколько дней идёт вдоль границы Пустошей. Считается, что за четыре дня все разбуженные предыдущим обозом твари снова заснут. Тхар, так ведь? — обернулся он к девушке.
Тхар отозвалась неразборчивым мычанием, провожая взглядом уходящий караван.
— Не расстраивайся, — обнял её за плечи парень. — Мы четыре дня быстро наверстаем. Ведь благодаря тебе мы не застряли у Черепичинок и идём с опережением.
— Всё равно опоздаем. Ко второму дню ярмарки придём, даже если очень поторопимся, — буркнул Свилак.
— На самом деле хорошо, что они прошли первыми, — неожиданно подала голос девушка. — Лучше всего, конечно, было бы пойти вместе, но он сам не согласился.
Радег нахмурился, заметив её остановившийся взгляд:
— Тхар, ты о чём?
Она вздохнула и наконец оторвалась от каравана, чтобы посмотреть на него:
— Я о том, что говорила с сахези, и они мне рассказали кое-что. В начале зимы у Пустошей всегда беспокойно. Осень была в этом году тёплая и щедрая, наверняка у варгов народилась и выжила куча молодняка, которого нужно натаскивать в охоте и кормить. И чем ближе зима, тем меньше еды, и чем они голоднее, тем злее. А мы всё же припозднились.
— Назад не повернём, — упрямо наклонил голову Цедарг.
— Какое назад! — тут же поддержал его Свилак. — Нас ярмарка ждёт, заказчики ждут…
Вокруг поднялся согласный шум. Ллио осторожно тронул локоть Тхар и наклонился к её уху:
— Тхар, нам тоже нельзя поворачивать.
— Знаю, — так же почти бесшумно отозвалась девушка.
— Тихо! — перекрыл всех Радег. Дождался тишины и повернулся к девушке: — Тхар, расскажи толком.
— За обедом, — отрезала девушка и неумолимо развернулась.
Поскольку все знали её характер, им ничего не оставалось, кроме как послушаться.
— Значит, так, — начала девушка, задумчиво мешая слишком горячую похлёбку. — Сахези сказали, идти сейчас довольно опасно. Во-первых, за месяц не появилось ни одного каравана или обоза с юга. Вполне возможно, что об этом частично позаботились разбойники, процветающие в Сейкальской области. Но даже они не могли задержать все караваны, которых должно было быть никак не меньше десятка. А сахези мне прямо сказали, что, скорее всего, пустошные твари сейчас пируют на остатках этих обозов…
— А я слышал, они особо за границу-то не выходят, — осмелился возразить Лундик.
— А я обратное слышал, — хмуро почесал подбородок Свилак. — Что в позапрошлом году почти каждый пятый обоз там оставался.