— Чудо в перьях, — пробормотал Шейрон и вновь поднял меня. — Стоять можешь? — поинтересовался он, придерживая меня.
— Да! — с вызовом ответила я, вырываясь из его рук. — Сам в перьях!
— Дети, хорош ссориться, — крикнула Стефа.
Она уже вовсю занялась приготовлением места для ночлега, для себя, разумеется. То есть нагло сцапала одеяло с моего седла, пробормотала парочку заклинаний и соорудила себе что-то из корней дуба, отдаленно напоминающее куриное гнездо. И теперь лезла через сугробы к этому самому «гнезду», с двумя одеялами подмышками!
— Ха! Да я щас…
Я резко дернула ладонью, собираясь очистить поляну от снега, но голова запульсировала тупой болью, отдаваясь в висках.
— Че-ерт! — схватилась я за нее, поскользнулась и второй раз шлепнулась в сугроб.
— На этот раз вылезешь сама, — пробурчал Шейрон.
Он лениво повел пальцем по кругу, поляна тут же вспыхнула, и снег пропал. Стефа с визгом упала в грязную жижу, а мне и падать не пришлось. Я там уже сидела.
— Перестарался ты, обогреватель хренов, — пробормотала я, кое-как поднявшись.
— Немного, — признал тот и шевельнул пальцами. Послышалось шипение, легкий пар, и земля стало сухой и твердой.
— Идиот, — не хуже прошипела Стефа и подергала ногой. Та прочно увязла почти по колено в застывшей земле. — Дубина стоеросовая!
Она отбросила тонкие одеяла и пару раз взмахнула руками. Ничего не произошло.
— Ничего не понимаю… Как это?? Я же Земля!!
— Вообще-то ты не Земля, ты просто владеешь этой стихией, — Шейрон осторожно к ней подошел и принялся с интересом рассматривать ногу.
— Один черт! Почему нога не достается?!
— М-м… не знаю. Давай вместе? — предложил он и, прежде чем она успела возразить, изо всех сил дернул ее на себя.
— У-уай!! — завопила она и огрела его рукой по лбу. — Идиот!
Я стояла около лошадей и гнусно хихикала, наблюдая за ними. Пф! Интересно, когда до них дойдет, что Шейрон припечатал землю магией огня? Теперь… м-м… распечатать ее может либо его стихия, либо другая, кроме Земли.
— Чего ржешь?! Помоги лучше! — глянул в мою сторону он, а я показательно зевнула, словно намекая, что уже о-о-очень поздно и пора ложиться баиньки.
Было полнолуние, и светло было как днем… ну… или почти как днем.
— Надо отрезать, — послышался мрачный голос Шейрона.
— Что-о?! — воскликнула эльфийка и снова попыталась его ударить, но он оказался проворнее.
Я печально вздохнула и с видом «ну ла-адно, так и быть, помогу-у ва-ам» подошла к ним. Приложила руки к засохшее земле и пробормотала заклинание. Послышался чавкающий звук.
— Нога! — Стефа радостно заскакала на левой конечности, усердно разглядывая правую, вдруг что не так.
— Как ты… — начал Шейрон.
— Молча! Просто немного энергии у меня восстановилось, вот я и помогла, — пожала я плечами, вновь ощущая пульсирующую боль в голове.
— Но каким образом?!
— Истинный материал стихии заклиненный истинной силой другой стихии становится запечатанным к своей истинной стихии, — прогнусавила я, старательно изображая профессора по теории магии. — Другие же истинные стихии могут…
— Понял-понял, — быстро сказал Шейрон. — Все понял.
Я облегченно вздохнула, потому что после слова «могут» я ничего не помнила.
Стефа устроилась в своем импровизированном «гнезде» и, по-видимому, ей было очень хорошо. Я подошла и отобрала у нее свое одеяло, а потом гордо расстелила его у какого-то высокого камня. Эльфийка обиженно надулась, а я улыбнулась. Сделал гадость — сердцу радость!
Шейрон чему-то ухмыльнулся и подкинул в костер сухих веток, которые в избытке валялись около дуба. Хоть от костра шло тепло, я старалась сидеть от него как можно дальше, желательно спиной.
— А у нас что-нибудь поесть есть? — спросила я, ощущая страшный приступ голода.
— Лови.
Что-то просвистело и больно ударило меня по голове. Я схватила пакет с сухарями и злобно оглянулась на Шейрона.
— Я же сказал — лови, — пожал плечами тот и начал чертить вокруг нашей стоянки круг. — Теперь никакие волки нам не страшны, — удовлетворенно сказал он через пару минут.
Хруст сухарей умолк и Стефа спросила:
— Лиз, а как тебе пришло в голову создать ледяных волков?
— Был опыт, — неопределенно отозвалась я и глубокомысленно захрустела сухарем.
Когда еда кончилась (хотя это было невозможно назвать едой!), я недовольно спросила:
— А мясо есть?
— Может тебе еще и вермута? С вишенкой! — издевательски спросил Шейрон.