Во вторую категорию бухарских евреев вошли евреи – подданные Бухары, получившие на основании договора с Россией право свободного въезда в нее, торговли и приобретения недвижимого имущества по всей ее территории[335]. В 1889 году их права были значительно ограничены, что мы увидим далее.
В третью категорию вошли бухарские евреи, принятые в русское подданство на основании закона 1866 года – при условии обязательного вступления в первую или вторую купеческую гильдию, а также принятия присяги. Утратившие таким путем бухарское подданство, евреи этой категории имели право проживать и приобретать недвижимость только в первоначально выбранном пограничном городе. В отношении права приезда для торговли во внутренние российские города на них распространялось общее антиеврейское российское законодательство. Согласно закону они не имели права ездить по торговым делам без специальных разрешений даже в другие города Туркестанского края. Тем не менее до середины 1890-х годов местная администрация разрешала им свободно торговать по всему краю[336]. В 1872 году по ходатайству Кауфмана право вступления в русское подданство было распространено «на всех среднеазиатских евреев без различия подданства, в том числе на турецких подданных»[337].
Правовое положение этой категории в первые два десятилетия русского управления Туркестаном было наиболее ограничено, и поэтому тогда только единицы воспользовались льготным правом для вступления в русское подданство. Среди релевантных документов Центрального государственного архива Узбекистана за этот период мне не удалось найти ни одного, который свидетельствовал бы о подаче просьбы на вступление в русское подданство кем-либо из бухарских евреев, имевших финансовые возможности вступить в первую или вторую купеческую гильдию. По Самаркандской области такое заключение подтверждается и статистическими данными областного правления о принятых в русское подданство бухарских евреях. Согласно этим сведениям, до 1895 года никто из них в русское подданство принят не был[338].
Из-за нечетких инструкций и разъяснений русское чиновничество, особенно находившееся на средних и нижних ступенях служебной лестницы, до начала второго десятилетия XX века не только плохо представляло себе правовой статус каждой категории бухарских евреев, но даже путалось в их определении, что видно из служебной переписки. Результатом подобной путаницы были ошибки в делах, как отдельных бухарских евреев, так и целых категорий.
Эти же ошибки часто встречаются и в статистике бухарских евреев. Под пером русского чиновника «русскоподданные [бухарские] евреи» легко становились русскими евреями, под которыми уже подразумевали пришлых ашкеназских евреев, а «бухарские евреи» с русским подданством (вступившие в него или с туземным статусом) легко превращались в бухарскоподданных евреев. Были случаи и перемещения «туземных евреев» в столбец статистических данных под названием просто «туземцы». Наиболее наглядно такие ошибки проявились в Переписи 1897 года, данные которой по бухарским евреям очень далеки от действительности. Устранить эти противоречия позволило сравнение многочисленных архивных источников канцелярии генерал-губернатора, областных и городских правлений (в том числе опубликованных сведений). Результат представлен в таблице 1.
Таблица 1
Изменение численности и процентного распределения бухарских евреев на территории Туркестанского края с 1873 по 1914 год по областям i
i В эту статистику включены бухарские евреи всех трех категорий. Сюда не включена Семиреченская область, на территории которой до 1880-х годов проживало очень незначительное число бухарских евреев, затем и вовсе ее покинувших. Так, Шломо Крутик, приводя подробную статистику ашкеназских евреев в Семиреченской области и описывая их занятия, ничего не сообщает о бухарских евреях. См.: Крутик Ш. 1886 (№ 35–36. С. 4–5; № 43. С. 3), иврит (см. раздел Библиография).
335
Некоторые администраторы именовали в официальных документах евреев этой категории (в отличие от туземных евреев первой категории) бухарскими евреями. На практике такая четко не определенная и не разъясненная всем чиновникам классификация евреев вызывала путаницу в толковании законов и циркуляров.
337
Государственный архив Российской Федерации [далее – ГАРФ]. Ф. 586. Оп. 1. Д. 209. Л. 3 об.;
338
ЦГА Узбекистана. Ф. 18. Оп. 1. Д. 4816. Л. 10. Подобные же статистические сведения по другим областям найдены не были. Косвенным доказательством того, что число случаев вступления бухарских евреев в русское подданство было незначительно, служит тот факт, что Закон 1866 года в указанный период не обновлялся – несмотря на то что Оренбургский край с завоеванием новых территорий перестал быть пограничным. Более того, после упразднения в 1885 году этой административной единицы право на принятие «среднеазиатских евреев» в русское подданство автоматически перешло в компетенцию министра внутренних дел (Справка канцелярии Комитета министров за 1900 г. // ГАРФ. Ф. 586. Оп. 1. Д. 209. Л. 3–4), а не к туркестанскому генерал-губернатору, в подчинении которого находилась территория, наилучшим образом устраивавшая в качестве места приписки бухарских евреев обе стороны – и их самих, и администрацию. Для бухарских евреев это была привычная территория, на которой они могли наиболее эффективно применить свои коммерческие способности. Для администрации – место, наиболее удаленное от внутренних российских областей, столь оберегаемых от «наплыва евреев».