— Молча! Просто немного энергии у меня восстановилось, вот я и помогла, — пожала я плечами, вновь ощущая пульсирующую боль в голове.
— Но каким образом?!
— Истинный материал стихии заклиненный истинной силой другой стихии становится запечатанным к своей истинной стихии, — прогнусавила я, старательно изображая профессора по теории магии. — Другие же истинные стихии могут…
— Понял-понял, — быстро сказал Шейрон. — Все понял.
Я облегченно вздохнула, потому что после слова «могут» я ничего не помнила.
Стефа устроилась в своем импровизированном «гнезде» и, по-видимому, ей было очень хорошо. Я подошла и отобрала у нее свое одеяло, а потом гордо расстелила его у высокого камня. Эльфийка обиженно надулась, а я улыбнулась. Сделал гадость — сердцу радость!
Шейрон чему-то ухмыльнулся и подкинул в костер сухих веток, которые в избытке валялись около дуба. Хоть от костра шло тепло, я старалась сидеть от него как можно дальше, и желательно спиной.
— А у нас что-нибудь поесть есть? — спросила я, ощущая страшный приступ голода.
— Лови.
Что-то просвистело и больно ударило меня по голове. Я схватила пакет с сухарями и злобно оглянулась на Шейрона.
— Я же сказал — лови, — пожал плечами тот и начал чертить вокруг нашей стоянки круг. — Теперь никакие волки нам не страшны, — удовлетворенно сказал он через пару минут.
Хруст сухарей умолк и Стефа спросила:
— Лиз, а как тебе пришло в голову создать ледяных волков?
— Был опыт, — неопределенно отозвалась я и глубокомысленно захрустела сухарем.
Когда еда кончилась (хотя это было невозможно назвать едой!), я недовольно спросила:
— А мясо есть?
— Может тебе еще и вермута? С вишенкой! — издевательски спросил Шейрон.
— Не мешало бы, — кивнула я и еще больше разозлила его. — И принеси орешков, они в местных трактирах дешевые.
Он открыл рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но Стефа презрительно сказала:
— Мужчина, который не может позаботиться о девушке, не мужчина.
Он закрыл рот. Подумал немного, потом встал и отдал ей свое одеяло. Она довольно улыбнулась, видимо как раз этого и добивалась!
Вздохнув, я прислонилась к теплому от костра камню и задремала.
Что-то зашевелилось. Я упала и недоуменно помотала головой. Солнце только-только всходило. Небосвод уже пылал золотым светом. Я с отвращением выплюнула снег, выпавший за ночь, и поглядела на камень, он находился в шаге от меня. Я подползла и вновь на него облокотилась. Не успела закрыть глаза, как он опять отполз в сторону!
— Что за… — начала я, но тут послышался приглушенный смешок. — Стефа!
— Прости, не удержалась, — весело фыркнула та, выбираясь из «гнезда». — Интересно, а завтрак будет?
Я поспешно на нее шикнула и показала на Шейрона, который мирно спал у погасшего костра.
— Давай тоже над ним прикольнемся! — возбужденно проговорила эльфийка.
Я ничего не имела против, поэтому решила создать ледяной кокон, чтобы он, когда проснулся, не смог двигаться. Вот перепугается!
— Классно, — одобрила Стефа, рассматривая мой труд.
Послышалось шипение, а потом голос, не предвещающий ничего хорошего, сказал:
— Очень рад что вы проснулись…
— Это она придумала! — моментально воскликнула Стефа.
— Что?! — возмутилась я. — Вообще-то это ты предложила над ним прикольнуться! Я тут не причем! — заявила я и скрестила руки под грудью.
Шейрон за то время пока мы с эльфийкой спорили, успел умыться снегом, убрать следы костра и защитный круг. А теперь сидел на камне и нагло хрустел сухарями!!
— Я тоже хочу, — подскочила к нему я.
— Обойдешься, — буркнул он, но все-таки дал два сухарика. Самые маленькие, жлоб!
— До границы сто с лишним километров, — пробормотала Стефа.
— Тогда в путь! — бодро сказал Шейрон.
К Эльграду мы подъехали через три дня. Странно, но за это время больше ничего с нами не приключилось. Волки больше не нападали, наемников не встречали, метаморфов тоже. Даже как-то подозрительно спокойно мы преодолели такое большое расстояние, слишком подозрительно.
Эльград был окружен высокой стеной из странного серебристого металла, расписанного замысловатыми узорами и непонятными рунами. Вокруг его окружала широкая река, которая была покрыта ледяной коркой. Мы проехали через мост и уткнулись в глухо закрытые ворота. Шейрон громко постучал.
…Глаза цвета серого тумана взирали на меня с невообразимой жестокостью.
— Мы еще встретимся, позже, — бросил отец, щелкнул пальцами и растворился в воздухе.