Я приложила ладонь к пылающему лбу, стараясь унять нервную дрожь в пальцах.
— Что с тобой? — удивленно спросил Шейрон.
— Н-ничего, — отозвалась я, он бросил на меня подозрительный взгляд и повернулся к помосту. Судя по лязгающим звукам, поединок уже начался. Мне бы очень хотелось посмотреть, но…
В толпе вновь мелькнула болезненно-знакомая фигура. Липкий страх вполз в мою душу, а рука непроизвольно дернулась к тонкому шраму на щеке. Я бросилась в противоположную сторону, проталкиваясь сквозь толпу. Когда мне это удалось, я сломя голову понеслась по широким улицам, вымощенным булыжником. В ушах стоял стук сердца, а внутренний голос подгонял: «Быстрее… быстрее…». Я свернула за угол и прислонилась к стене, тяжело дыша. Огляделась по сторонам и внезапно поняла какую глупость сделала. Я убежала с оживленно площади, где была уйма народу, в безлюдный переулок!! И стала легкой мишенью!
— Идиотка, — прошипела сквозь зубы я, стараясь не паниковать.
Я осторожно выглянула из-за угла дома, никого. Я перевела дух, но тревога не покидала меня. Простояв так минуты три, отчаянно вслушиваясь в тишину, я попятилась, а потом резко развернулась… и врезалась в кого-то.
— Опа, — поймал меня мужчина. — Дочь моя, почему ты так бежала? Неужели испугалась своего папочку? — холодно улыбаясь, поинтересовался отец.
— Отпусти, — прошипела я, пытаясь вырваться, но он в ответ только сильнее сжал стальные кольца рук.
— Ну-ну, — попытался погладить меня по голове он, но когда я его в ответ лягнула, больно сжал мой подбородок и резко поднял вверх. — Вижу, мне не следовало оставлять тебя так долго без присмотра. Совсем от рук отбилась.
Я скривилась от боли и спросила:
— Зачем ты здесь?
— По делам, — туманно ответил отец и пристально поглядел мне в глаза. — А ты? Я видел как ты сражалась, надо заметить сносно.
Мы двинулись по улице, и он мягко поддерживал меня под локоть.
— Но не так, как было полгода назад, — в его голосе прозвучал неприятный холодок. — Так зачем ты здесь?
— Я гощу тут у подруги, — смело начала врать я, благо он не мог прочесть мои мысли. Ментальную защиту я поставила из магии воды, а так как отец владел огненной стихией, то…
— Да? — холодно спросил он.
— Да! — с вызовом ответила я и моментально почувствовала как сжалась его рука.
— Понятно.
Минут пять мы шли в тишине, пока я не выдержала:
— Как мама?
— Мертва.
Его слова хлыстом ударили по мне. Я испуганно остановилась. Нет, это неправда, этого не может быть!
— Да, дочь моя, я нашел ее, — нехорошо улыбаясь, сказал он.
— Ты убил ее! — я с ненавистью взглянула на него и вырвала свою руку.
— Нет, — покачал головой он, на миг мне показалось, что в его глазах скользнула грусть. — Она сама.
— Что? — я невидяще уставилась перед собой. — Сама? Но почему?
— Я ее нашел, а она подумала, что обязательно ее убью, и выпила яд.
— А ты не собирался ее убивать?! — яростно воскликнула я, мой голос был полон злости и ненависти: — Да ты меня пытал чуть ли не до смерти! Чтобы узнать куда делась мама! А все почему?? Потому что она предупредила одну из твоих жертв? Да?! Спасла жизнь невинного человека?!
Отец грубо схватил меня за плечо и с размаху ударил по щеке. Я испуганно дернулась и прижала ладонь к носу.
— Не смей так разговаривать с отцом, — прошипел он. — Твоя мать — дура. Сбежав, она подставила меня под удар, да и не только меня. Пришлось выкручиваться и лгать, что я не знаю, кто предал наш Орден…
Он резко осекся и впился в меня немигающим взором. Мне стало не по себе, когда я увидела знакомый холод и жестокость. Мне стало трудно дышать от страха.
— Я… я никому не скажу, — осипшим голосом пообещала я, стараясь остановить кровь.
— А я знаю, — нехорошо так усмехнулся отец.
Я часто-часто задышала, стараясь не поддаться панике.
— Да успокойся, — из его глаз ушел холод, и он притянул меня к себе, взмахом руки заставив кровь остановиться.
Я облегченно вздохнула. У него часто случались резкие перепады настроения. Я заметила, что если ни в чем не перечить отцу, то он может быть… хорошим. Я испытывала к нему непонятные чувства. Я помнила всю ту боль, что он мне причинил. Но в тоже время помнила, как он меня утешал, когда моя собака умерла. Мне было шестнадцать лет, а я сидела как маленькая у него на коленях и ревела в рубашку. Если подумать, он никогда не применял ко мне силу просто так. Только тогда, когда я переходила грань. Я любила его и боялась. Глаза внезапно наполнились слезами.