— Ну так слушай. Ты сказала этому проклятому писаке Веберу, которого я, кстати, обязательно изметелю, пока он еще не увез тебя в Пешт, будто бы Зала третьего числа напоил тебя в «Синем журавле». А теперь слушай внимательно. Я тебе скажу, несчастная, с кем ты пила в этом «Синем журавле». С Пети Тёрёком и Белой Чете. Есть свидетели, которые видели тебя с ними. Далее. Уже установлено, что Зала третьего марта с семи до десяти вечера был на фабрике. Это подтверждено документами. И свидетели тоже есть. А теперь представь, что бы с тобой было, если бы Зала не заплатил в ресторане и не вырвал тебя из рук этого негодяя Юсуфа! Ты об этом подумала? И у тебя еще хватает наглости соврать, будто он тебя изнасиловал! Зачем ты это сделала? Почему ты хочешь поломать жизнь порядочному человеку? Ну что ты молчишь? Почему ты хочешь, чтобы он попал за решетку?
— Я не хочу, — тихо ответила Анико. — Я и в милицию не заявляла на него.
— Другие заявят. Каплар или еще кто-нибудь. Пойми, этим враньем ты роешь себе яму. Я хочу спасти тебя…
Он притянул ее к себе. Девушка не сопротивлялась. Она склонила голову на грудь Земака, и слезы хлынули у нее из глаз. Все тело ее содрогалось от горьких рыданий.
— Что же мне делать? — спросила она сквозь слезы.
— Сначала поцелуй меня. — Земак осторожно посадил ее на кушетку, сел рядом. — Не плачь. Все будет в порядке. Я люблю тебя. Если хочешь, на следующей неделе поженимся. — Он прильнул к ее губам долгим, страстным поцелуем. — Переедешь ко мне.
— А что скажет твоя мать?
— Да ничего. Какое мне дело, кто чего скажет? — Они еще раз поцеловались. — Послушай меня, Анико.
— Я слушаю.
— Ты должна отказаться от своего вранья и выйти из игры.
— Ой нет! Проси у меня все, что угодно, только не это. — Она была встревожена и дрожала всем телом.
— Чего ты боишься? Что ты, в самом-то деле?..
Анико судорожно вцепилась ему в плечо и лихорадочно прошептала:
— Но ведь, Бела, дорогой, если ты действительно меня любишь, ты должен помочь мне, а не Зале.
— Я и хочу тебе помочь. Анико, выслушай меня. Многие знают, что на фабрике творятся темные делишки. Есть и доказательства. А эта дурацкая сказка об изнасиловании выдумана для того, чтобы отвлечь внимание от мошенников. Ты обязана сознаться. И не бойся никого и ничего. Я сумею тебя защитить. Знаешь что? Давай сейчас собирай вещи и перебирайся ко мне. Прямо сейчас.
Они не заметили, как дверь открылась и вошла Ирма Шиллер. За ее плечом виднелось опухшее лицо Зоннтага.
— Добрый вечер! — поздоровалась женщина.
— Добрый вечер! — ответил он и встал с кушетки.
Анико осталась сидеть, в замешательстве глядя на тетю Ирму и машинально поправляя прическу.
— Осмелюсь спросить, — промолвила женщина, — не нуждается ли в чем-нибудь влюбленная пара?
Анико боязливо подала голос:
— Мы ничего плохого не делали, тетя Ирма. Бела, уходи, я тебя очень прошу.
Земак взял девушку за руку.
— Но это комната Анико, если я не ошибаюсь?
Женщина окинула его презрительным взглядом:
— С вами мне вообще не о чем разговаривать. А Анико я объясню, что мой дом — не бордель. И я не позволю устраивать здесь ничего подобного.
Из-за ее спины выступил Зоннтаг и, еле ворочая языком, вступил в разговор:
— Молодой человек, я надеюсь, вы понимаете, что ваше поведение в высшей степени, как бы это выразиться… гривуазно. Ну, короче говоря, не комильфо. Вам понятно? Мы вас застукали на горячем, да. Понятно? Одним словом, вон отсюда, не то я вам уши надеру! — Он обернулся: — Ирмочка, дорогая, я ему все сказал. — Он снова обратил свой взор на Земака и, увидев, что тот не сдвинулся с места, очень удивился: — Как, вы еще здесь?
— Да, я еще здесь. Это комната Анико, и только она может выгнать меня отсюда. Вам понятно, господин Зоннтаг? Вам, надеюсь, тоже понятно, госпожа Шиллер?
— Что такое? — возмутилась Ирма. — Пали, ты слышишь? Этот сопляк учит меня, как мне вести себя в собственном доме!
— Молодой человек, — пробурчал Зоннтаг, — не надо митинговать. Здесь вам не курсы комсомольского актива. — Он икнул, закрыл рот ладонью. — Пардон. Что-то меня мутит.
— Пойдите проспитесь, — сказал Земак, — Вас сейчас вырвет. Вы еле на ногах стоите.
— Бела, — вмешалась Анико. — Не спорь. Уходи.
— Я уйду только с тобой. Собирайся.
— Анико никуда не пойдет, — решительно промолвила женщина. — Пали, вызови милицию.
— Бела, прошу тебя, уходи, — снова подала голос Анико. — Я не могу пойти с тобой.
— Но почему? Ты им должна? Сколько? Я заплачу.