— Еще бы! Как свои пять пальцев. Каждый куст, каждую пещеру и тропинку в лесу. Знаю даже все ходы и выходы в заброшенной шахте.
Мальчишки вышли во двор, уселись на скамейку в тени орехового дерева.
— Раз ты так хорошо тут ориентируешься, — сказал Имре, — давай вместе сбежим.
— А что с мамой и бабушкой будет? Я не имею права их бросить. Когда отца жандармы забирали, он их на меня оставил. Ты, говорит, теперь единственный мужчина в доме. Кто знает, когда его выпустят.
Сидя на скамейке, Имре ладонью поглаживал шершавую поверхность дубового стола. После минутной паузы он вдруг выпалил:
— А давай освободим твоего отца!
Миклош расхохотался.
— Освободим! Легко сказать. Ты тюрьму-то настоящую когда-нибудь видал?
— Нет.
— То-то и оно! Кабы взглянул, понял: так просто оттуда человека вызволить невозможно. Я-то видел сегедскую тюрьму «Чиллаг». Когда мы ездили к отцу на свидание. Правда, внутрь меня не пустили. Но снаружи я все как следует рассмотрел. Там такие стены — будь здоров! И охрана на каждом шагу. Так что устраивать побег — пустой номер! — Миклош откинулся на спинку скамейки, взгляд его был устремлен вдаль. — И потом, знаешь, отец велел мне не думать сейчас ни о чем, кроме учебы. Он сказал, что я должен стать умнее господских детей. Понимаешь? А сбежишь из дому — какая тут учеба? Дикарями стали бы. Думаешь, я не собирался бежать? Когда отца жандармы в прошлый раз арестовали, знаешь, как надо мной издевались в школе! А то еще мальчишки, бывало, подстерегут да так отдубасят!.. Конечно, их много, а я один.
— И ты терпел?
— Что значит «терпел»? Дрался с ними, но что я могу против целой оравы!
— Ну теперь ты не один! — произнес Имре, и пальцы его сжались в кулак. — Пусть только кто-нибудь посмеет тронуть тебя.
Уже стемнело, когда Имре отправился домой. У калитки он сказал Миклошу:
— Не провожай меня, я дорогу знаю.
4
Жига Балла и его жена тем временем обыскали все окрестности и буквально валились с ног от усталости. Ирма предложила сообщить в полицию о пропаже мальчика, но Балла отмахнулся:
— Не сходи с ума! Придет, куда он денется! Нечего шум подымать.
Но жена никак не могла уняться. Все повторяла:
— Какой ужас, какой ужас! И зачем мы только взяли в дом этого мерзавца, почему не отдали его в сиротский приют? Теперь из-за него голова пухнет. Ну пусть он мне только попадется!
— Довольно, — прикрикнул на нее Балла. — Что это ты себе позволяешь, черт побери?! Я не допущу, чтобы сын моей сестры воспитывался в сиротском доме.
— Уж лучше бы взяли к себе Ферко. Ну, да ладно, я сделаю из этого негодяя порядочного человека. Всю дурь из него выбью. Пусть только появится. Он этот денек надолго запомнит.
Жига Балла как вкопанный остановился у стола.
— Выслушай меня внимательно, Ирма, и хорошенько запомни, что я тебе скажу. — Голос его звучал решительно и твердо. — Ребенок этот — не твоя собственность. Здесь все принадлежит тебе. Дом, хозяйство. Но не этот паренек. Если я узнаю, что ты хоть пальцем до него дотронулась…
Ирма не дала ему договорить. Ее красивое лицо побагровело от ярости.
— Ну, и что тогда будет? — с вызовом спросила она. — Может, ты меня изобьешь? Думаешь, я тебя боюсь, ничтожество?!
Жига усмехнулся. Наконец-то появилась возможность хоть чуть-чуть отплатить ей за все унижения. Он шагнул к ней.
— Да, я — ничтожество. Это верно. А знаешь, кто ты? — и бросил прямо в искаженное гневом лицо: — Ты — сучка бесплодная! Потому-то и ненавидишь детей! Зачем тебе богатство? Кому все достанется, когда ты сдохнешь?!
Ирма побледнела.
— Ты еще пожалеешь о своих словах, — отчеканила она с ненавистью. — И очень скоро.
Жига Балла, не обращая внимания на ее слова, выскочил из дома и направился в корчму дядюшки Йожефа, чтобы залить свое раздражение вином. Идя по улице, он ни разу не оглянулся, поэтому не заметил, что именно в это время в калитку вошел Имре.
Мальчик двинулся прямо в свою комнату. Собака, сидевшая на цепи, при его появлении залилась лаем. Ирма вышла во двор и увидела, что в комнатенке мальчика зажглась лампочка. В этот момент из коровника выглянула сорокалетняя служанка Рози. Это была изможденная женщина с небольшим горбом.
— Выходит, вернулся малый, — заметила она и показала на освещенное окошко. — Хозяин из дома, а он в дом.
Ирма смерила ее холодным взглядом:
— Занимайся своим делом.
— Иду, иду, хозяйка! Мне что, мое дело маленькое.
Ирма вошла в комнату к мальчику. Он в это время сидел за столом и готовил домашнее задание. Перед ним были разложены учебники и тетради. Он скосил на тетку глаза, но даже не встал со своего места.