Неприятель на берегу бранится и негодует. Вокруг него собирается народ. Шкипер трусит и прячется за абрикосом.
— Она орет, чтоб сдавались в плен, — усмехается Рик, — пусть подождет.
Но к капитанам решительно направляется Ларисина мать. Тогда Рик берет Шела за руку.
— Уплываем, но не сдаемся! — кричат капитаны и дружно прыгают в воду.
Очевидно, наступает час отлива. Недавнее море на глазах превращается в мелкую лужу. Капитаны и присоединившийся к ним шкипер скрываются в джунглях и молча страдают: они смотрят, как бабушка и Лариса, завладев голубой бригантиной, срывают парус и выбрасывают мачту. Выпускают из бригантины воздух. Голубая вялая резина ничем не напоминает радостного корабля.
Капитан Шел пробирается домой окольными путями. У него синие губы, мокрые штанишки и ледяные ноги. Он стучит зубами и никак не может объяснить сестре, где так вымок. Саша не ругает дрожащего капитана. Она надевает на него теплую куртку, шаровары и поит его горячим чаем с малиновым вареньем.
Но чай с малиновым вареньем не помог. Алеша просыпается ночью от шума волн, тропической жары и головной боли. С трудом приподняв веки, он видит перед собой тревожное лицо матери.
«Это я, наверное, заболел…» — догадывается он и вспоминает недавнее плавание на бригантине. На мгновение появляется беспокойная мысль о невыкопанном пиратском кладе. Но боль и жар так сильны, что думать ни о чем не хочется.
— Дай мне твою руку, мама, — просит он чужим голосом и крепко сжимает ее пальцы обеими руками. Мать прислоняется прохладной щекой к обжигающему Алешиному лбу, и боль сразу отступает. Он засыпает, не отпуская ее пальцев. Но скоро опять донимает жара. Шум не дает ни минуты покоя. Кто-то возится в комнате, чем‑то шуршит… Алеша приподнимает с подушки тяжелую голову:
— Кто там? Кто?
Ночник над кроватью тускло освещает лицо матери, столик и графин с лимонной водой. Дальше темнота. Там стоят сердитые сонные вещи. Они недовольно шепчутся, потрескивают и не дают заснуть.
— Замолчите! — приказывает Алеша строго и громко. — Ночь. Я хочу спать…
Он долго всматривается в темноту широко открытыми блестящими глазами. Оказывается, за вещами скрываются Яшина бабушка и Лариса. Они идут к Алеше и оглушительно кричат.
— Капитан Рик! — вскакивает он. — Полный, самый полный вперед! Неприятель…
— Алешенька! — обнимает и укладывает его в постель мать. Он, обдавая ее горячим дыханием, взволнованно что‑то объясняет про корабль, про капитана Рика.
Мать вытирает его жаркое лицо влажным полотенцем. Алеша смущенно улыбается.
— Приснилось…
Ему очень хочется пить, и мать догадывается и подносит к сухим губам его чашку с лимонной водой.
— Это живая вода? От нее поправляются?
— Конечно!
— К утру я буду здоров? И без уколов, да? — встрепенувшись, вновь приподнимается он на постели.
— Ты сильно охладился в дождевой воде. Но Федор Степанович вылечит. Ты же знаешь…
Алеша всхлипывает и отворачивается от ночника. Видимо, от него‑то так жарко и душно.
Добрые руки гладят его голову, пылающий лоб.
— Ты не уходи, — успокаивается он.
— Нет, что ты! Я всегда с тобой.
Утром приходит доктор Федор Степанович. Он выслушивает Алешу, закрыв глаза. Седая голова доктора склоняется к самой Алешиной груди. На лице Федора Степановича много глубоких морщин. Большой шрам пересекает правую щеку. Доктор кажется старым усталым человеком. Но вот он открывает глаза и улыбается. И от старости не остается следа. Серые глубокие глаза смеются так озорно и весело, будто доктор только что сотворил какую‑то большую шалость.
А шалости он выдумывает без передышки. Под большим секретом мать рассказала Алеше, как доктор кудесит в своей детской больнице. Он приносит в палаты конфеты и игрушки и незаметно подсовывает больным детям под подушки и в карманы халатиков. А то положит потихоньку кому‑нибудь в тумбочку книжку с картинками и надписью: «Со скорым выздоровлением. Старик Хоттабыч».
Все ахают от удивления, стараются проследить, кто же этот таинственный Хоттабыч и когда он проникает в палаты. Сестры и врачи из детской больницы догадываются, чьи это проделки, но посмеиваются и молчат.
Однажды Алеша пожаловался доктору, что больше не может пить горькое лекарство, которое называется хлористым кальцием. На другой день Федор Степанович принес в кармане другое лекарство, и они с Алешей благополучно переменили бутылки.