Да что же ты себе позволяешь!
Едва что соображая, кинулась на ублюдка с кулаками. По спине, по плечам, по лицу — куда попадала… била со всего отчаяния и обиды.
Резкий удар, отрезвляющий и цепенящий, — гневно пнул меня от себя, как какую больную тварь.
Попятилась, попятилась я назад — не удержала равновесие и тут же шлепнулась на асфальт.
Как того и ждал: рывок — немедля подскочил ко мне. Четкий, продуманный удар с ноги в живот — и невольно я сжалась от боли.
Еще удар… — и застонала, завыла, давясь слезами… заныла, как малое дитя.
… а люди,
люди… просто смотрят на все это, на этот беспредел;
смотрят и молчат.
Целая толпа зевак — и ни один…
(очередной скандал — новый спектакль для скучающих, да и только…)
— Вот тебе, мразь. Чтобы знала… свое место, и не рыпалась…
собака вонючая… Больше духа твоего здесь не будет. Поняла??!
С-сука недорезанная!
Иначе вообще всё спалю к чертям собачим!
(жесткий удар ботинком по пальцам, по руке, на которую я опиралась, заставил тут же дико завыть от боли, теряя всякий срам)
Вдруг зашипела, заволновалась толпа… Еще, еще секунды — и вдруг… Стук, грюк заставил меня обернуться на звуки.
Мужик, этот целый двухметровый шкаф, что сейчас меня избивал,
… уже лежал на земле без сознания…
Рядом с ним стоял… Лимон, мой, наш Лимон, и злобно потирал свой окровавленный кулак (будто жалея, что слабо вмазал).
Резкий шаг вперед — и тут же присел рядом со мной.
— Ты как?
(немая каменная статуя…
лишь изредка содрогаются губы — пропуская в рот слезы…)
Молчу.
— Патриция. Тебя нужно отвезти к врачу.
— Да не нужно меня никуда везти!
(нервно рявкнула я, дернулась в сторону, убегая от его рук)
— У тебя кровь…
— Не надо… ничего… прошу.
(попытка встать, но как куль… тело бесконтрольное —
спешно подхватил Лимон меня за локоть, и любезно помог подняться)
Ай… черт!
(невольно завыла)
— Что с рукой?
— Ничего.
— Дай посмотрю…
— Да не надо. Само пройдет.
— Да что же ты за человек такой!
— Какой есть!
(злобно фыркнула я, тут же вырвала свою (едва живую, функционирующую) руку из его хватки)
спешные шаги в палатку…
(попытки пролезть под прилавком)
Черт!
Голова совсем не варит — не могу сообразить, что делать.
Неспешно выровнялась во весь рост.
Несмелый взгляд вперед — попытка осмотреть всё вокруг (… из укромного места).
Ну, вот.
… герой стал приходить в себя — расселся на земле,
попытки нащупать, что сталось (осталось) с его "бесценным" носом.
Черт! Лимон!
… Что ты делаешь?
— Эээ… спасибо, но не стоит! Я сама!
(тут же кинулась к выходу из палатки)
Вынырнула — и тут же бросилась к нему.
— Марат! Не нужно! Я сама соберу!
(попытки первой успеть поднять фрукт, чем это попытается сделать Лимон)
— Прошу, не нужно…
Но он не слушал — молчал, не реагировал на меня,
… и покорно поднимал один за другим разбросанные апельсины, и тут же складывал их в ящик (лежащий рядом, на земле).
И как только можно такое пропустить?
Угроза прошла — можно и себе повыступать, проявить, показать… насколько все заботливые и дружные…
… торгашки (наши хорошие знакомые; те, кого видим день в день, с кем не один год проработали бок обок) тут же не принялись "помогать" нам…
Черт бы их побрал. Еще одни лицемеры хреновы… на мою худую жизнь.
Где же вы были… раньше? Где?
— Я тебя еще найду, урод!
(едко прошипел ублюдок в нашу сторону…,
но и короткого шагу ближе не ступил — страшно, страшно получить повторный такой "здрасте")
— Тебе мало? — возмущенно вскрикнул Лимон. — Добавить? Или что??
(резко, живо дернулся навстречу)
— Марат! Не нужно! — испуганно кинулась я за ним, тут же уцепилась в рубашку и потянула на себя, крепче схватила за локоть — поддался, застыл на месте.
— Я еще разберусь с тобой! Со всеми вами! — нервно сцыкнул ублюдок и тут же (спешно) похромал прочь, теряясь (прячась) в толпе…
Глава Десятая
— Что здесь произошло? Патти! Ау, не молчи.
— Ничего.