(едко расхохоталась я)
— Марат, прошу, не смеши.
— Поверь, Патриция. Было бы намного хуже, если бы ты услышала в ответ спокойный тон… или, вообще, равнодушные гудки.
(тяжело вздохнула)
Может, быть… и прав. Но сейчас мне — не до понимания. Меня-то она понять — НЕ ХОЧЕТ! Тогда чего я должна?? А?
— Ну, и как теперь заснуть?
Еле успокоилась, как теперь…
— Я тебе чай с ромашкой заварил. Выпей — должно помочь…
(несмело протянул чашку)
Аккуратнее, горячий еще.
— Спасибо. Я как раз такой и люблю…
Ромашка — не ромашка, а заснуть так и не могла.
То ли тот факт, что я в чужой квартире, лежу в чужой постели, то ли окончательно расшатанные нервы, последствия истерики и нервного срыва… — только и качалась я из бока на бок, вертелась, как гриль на палочке… да лучше не ставало.
Мысли, мысли… тяжелые мысли.
Странно так… и, наверняка, глупо. Рядом с Маратом мир вдруг поменял свои краски. Серое небо вновь (как в детстве) стало голубым, а солнце — из белого… превратилось в нежно-желтое зарево.
Прошло всего ничего, всего несколько часов, как я оказалась в его обществе — а будто конец света… отступил.
Всё оказалось не таким уж и ужасным, катастрофическим.
И даже…. даже стало казаться…. что вполне реально, разумно оставить этого малыша…
(в живых)
Буду я жить дома, а что еще лучше, начну снимать отдельно квартиру…
Буду (по-прежнему) ходить на рынок
(его-то, слава Богу…, этот заработок у нас не отобрали — хм, и снова спасибо Марату).
Буду воспитывать сама. А что мне еще нужно? Кто?
Фернандо?
Фу. Как вспомню, до чего я опустилась, что я хотела — так сразу хочется себе голову оторвать.
Черт! Не заслужили… ни я, ни этот малыш такой кары — такого "защитника". Уж лучше никакого, чем "ТАКОЙ".
А если, если во всем этом… иногда, просто… дружески будет еще и присутствовать, поддерживать, подбадривать меня Марат — то жизнь, я вам, скажу… светит мне уж никак не хуже, чем была прежде.
Не знаю, глупо наверно… Да чего это "наверно"? Точно знаю, глупо питать какие-то надежды, рассчитывать на другого человека, совсем к тебе не относящегося (ни брат, ни сват, ни муж)…
Друг. Что такое друг?
Повидала я в своей жизни "друзей". Сегодня есть — а завтра… ту же забыли. И то есть еще хорошо.
ХОРОШО, ребята, очень хорошо, если просто забыли!!!
Хуже — когда помнят… и вьют веревки, питаются вами, как паразиты…. а в один прекрасный момент (Великий день смены носителя) вгоняют нож в спину — да так глубоко, так неожиданно и едва ли не с летальным исходом, как ни один враг бы не сумел…
Так что… глупо вот так надеяться. Рассчитывать, верить в Марата.
… но хотя бы чуток? Чуть-чуть? Ненадолго?
Можно же?
Прошу!!! Пусть только… нервы каплю усядут, пусть только снова начну дышать — и сразу запрещу себе… верить в сказку.
Обещаю…
… постараюсь.
Глава Двадцать Третья
И едва сон стал меня одолевать, как вдруг какой-то разговор
(отдаленный… стоп, в соседней комнате — это Марат… говорил по телефону)
… вновь привел меня в чувства.
Навязчивый шорох заставил меня выбраться из-под одеяла… и пойти на звук.
Лимончика я застала в зале…
Спешные попытки застегнуть пуговицы на рубашке
(право, это удивительно: такие резкие, быстрые движения, но настолько точные, ловкие)
Эээ. Что это я?
— Ты куда-то уходишь?
— Я тебя разбудил?
— Нет.
— Это хорошо. Да, мне тут позвонили — опять проблемы. Придется уехать.
И, кстати, если хочешь…. а то, наверняка, будешь волноваться — могу зайти на рынок, предупредить твою тетю, что ты не выйдешь сегодня на работу.
— О, — опешила я от неожиданности. — Бы… было бы круто. Спасибо.
— Ты ей… говорила, про свою беременность?
— Пока нет.
— Ясно. Тогда просто скажу, что ты себя плохо чувствуешь, потому и не пришла…
(невольно рассмеялась я)
— Она умрет от любопытства, откуда ты это всё знаешь.
Та ладно, наверняка, мать уже прибегала туда (меня искала), всё ей рассказала… Так что.
(несмело улыбнулся Марат)
— Ясно. Ну, тогда, когда спросит, ответь как есть — что живешь у меня. Тайну в этом, я думаю, нет смысла делать.
— Спасибо.