— Партнер? Надеюсь, это не то, о чем я подумал, — пробурчал себе под нос Юра, не желая развивать тему и спросил о другом, более важном на данный момент. — Ты лучше скажи, зачем в таком состоянии на работу приперся?
— Так рабочий день же. Мое присутствие необходимо. Я — директор! Босс, в конце концов! Мое слово — закон! — заявил Костя, попытавшись грозно стукнуть кулаком по дивану, но промазал и едва не упал на пол.
Юрка своевременно подхватил своего хмельного начальника, пока к синяку под глазом не прибавился разбитый нос и усадил обратно, прислонив к спинке.
— Пойдем-ка я отвезу тебя домой, босс, — сказал Никитин. — Не нужно, чтоб тебя еще кто-нибудь увидел таким. Потом век не отмоешься.
— Я должен работать! — попытался отстоять свое мнение Паршин.
— Должен — будешь, — с примирительной интонацией ответил Юрка. — Но завтра, а сегодня поехали отдыхать.
Видимо сопротивляться у Кости банально не осталось сил, поэтому с трудом поднявшись при помощи своего начальника службы безопасности, они мелкими шажочками двинулись к выходу, где, нервничая, их поджидала Светлана. Впереди предстояло самое сложное — покинуть здание так, чтобы никто из коллег их больше не заметил. Для этого Никитин прихватил с собой Карелину, которая временно переквалифицировалась из секретаря в разведчика и заранее докладывала, нет ли поблизости других сотрудников. Таким образом, они миновали путь до лифта и спустились вниз.
Оставив Паршина под присмотром Светы, Юрка забежал в офис службы безопасности, предупредил о своем незапланированном уходе, оставив за главного Литвинова — своего заместителя. И прихватив кое-какие вещи, вернулся к ожидающей парочке. Натянув хмельному и избитому начальству на голову кепку и, найденные в просторах выдвижного ящика рабочего стола, темные очки, они двинулись на выход.
Наконец, преодолев последнюю преграду, мужчины распрощались с Карелиной, отправив девушку обратно на рабочее место и, направились в сторону парковки, где сели в машину Юры. За время их скрытного передвижения, Костя успел немного протрезветь и уже увереннее стоял на собственных ногах. Через несколько минут они покинули границы стоянки, принадлежащей «Сапфиру» и отправились к Паршину домой. И на этот раз Юрка был намерен оставаться с боссом столько, сколько потребуется, пока он, наконец, не поведает о причине столь резких перемен в его поведении.
Глава 4
— Лерка, у нас ЧП, — сказал Юра, вместо приветствия, другу, когда тот, наконец, ответил на телефонный звонок.
В это же время Паршин мило посапывал на соседнем пассажирском кресле, пуская слюни на воротничок в прошлом модной дорогой рубашки.
— ЧП? Это касается Кости? — сразу догадался Лера. — Я весь день не мог ему дозвониться.
— Угадал. Это избитое и пьяное чудовище сейчас спит у меня в машине.
— Понятно, — хмыкнули в трубке. — Где вы находитесь?
— Привез начальство домой. Решил сначала позвонить тебе и поставить в известность, а после придется тащить этого мамонтенка наверх в его квартиру, — пожаловался между делом Никитин.
— Ничего, дотащишь. За это тебе и платят, чтобы при необходимости ты доставлял бесценное тело руководства до порога его дома, — поддел его Лера.
— Мне платят не за это, — опротестовал подобное заявление друга Юрка. — Короче, долой пустую болтовню. Ты приедешь или мне самому с ним разбираться?
— Мне нужно около получаса, чтобы подчистить концы и поставить в известность персонал о своем уходе, и около часа, чтобы добраться до вас, — по-деловому четко изложил последовательность своих действий Лера.
— Отлично. Ждем, — кратко ответил Юрка и сбросил вызов.
Несмотря на предыдущие жалобы парня, пусть не с легкостью, но вполне бодренько Юра дотащил Костю до дверей его квартиры, а благодаря помощи консьержа, у которого имелся запасной дубликат ключей, он без лишних проблем попал внутрь.
Без особых церемоний Никитин занес своего босса в ванную комнату и уложил прямиком в ванну, после чего пустил прохладную бодрящую струю воды из душа прямо на тело спящего. Резко очнувшись, Костя попытался сообразить, где он и что происходит. Оглядевшись вокруг, он признал свой дом, а увидев Юрку с льющимся душем в руках, осознал, кто устраивает ему пытки.
— Изверг! — ругнулся Паршин, с трудом пытаясь подняться и оттолкнуть от себя душ. — Уволю!
Остальная речь мужчины состояла целиком и полностью из нецензурных выражений, которые Юра с успехом пропускал мимо своих ушей.
— Очухался, — спокойно проговорил Никитин. — Мойся, приводи себя в порядок, а я пошел на кухню, сделаю тебе кофе покрепче.
Когда через обещанных полтора часа Лера, наконец, появился на пороге квартиры Паршина, мужчины спокойно сидели за стеклянным кухонным столом и попивали горячий напиток. Костя вполне себе бодрый и свежий отсалютовал полупустой чашкой кофе вошедшему гостю.
— Мне того же, — сделал заказ Лера, опускаясь на соседний стул.
— Не помню, чтобы нанимался в официанты, — рыкнул Юрка.
— Ну, пожаааалуйста, — протянул Ларин, состроив свое самое умильное выражение лица и просяще похлопав ресничками.
- Я — не моя сестра и на меня такое не действует, — напомнил Никитин, однако, принимаясь за очередную порцию кофе.
Лера хитро улыбнулся и подмигнул сидящему рядом Косте, тот лишь закатил глаза к потолку, шепотом добавив:
— Веревки вьешь.
Когда Юра присоединился к компании, сев на свое прежнее место, две пары глаз скрестились на Паршине.
— Костя, что с тобой в последнее время происходит? — без предисловий начал Лера. — Ты сам на себя не похож. Никогда не видел тебя в таком состоянии.
— Ты хотел сказать жалким, ведь так? — без тени юмора хмыкнул мужчина.
— Ты не жалок, — твердо опроверг слова друга Лера, — но чем-то сильно расстроен. Что тебя гложет? Выговорись. Возможно, тебе станет легче.
— Вряд ли, — пробормотал Константин.
— Пока не попробуешь — не узнаешь. Вспомни, когда я узнал о том, что ребенок, которого под сердцем носит Юля, может оказаться не моим, как мне было плохо, и ты тогда помог мне. Выслушал. И сейчас я предлагаю тебе сделать тоже самое. Воспользуйся и расскажи о наболевшем. Ты можешь нам доверять, дальше наших с Юркой ушей информация не уйдет.
— Я уже давно отвык доверять кому-либо, — грустно признался Костя, — но сейчас мне очень хочется это сделать.
— Так сделай, — вставил свое веское слово Никитин.
На губах Паршина расползлась слабая улыбка.
— Уговорили, но вряд ли вам понравится то, что скажу. И я, правда, сильно сомневаюсь, что мне станет легче. Просто уже пора признаться и, думаю, начать стоит с близких людей, а вы для меня за последние годы стали самыми родными.
— О, это уже можно считать признанием, — улыбнулся ободряюще Лера, подталкивая мужчину к продолжению. — Очень непривычно слышать от тебя подобное, но без сомнения приятно. И даже, если нам не понравится то, что мы услышим, разве это в сущности что-то меняет?
— Я умираю, — просто сказал Костя.
Вокруг воцарилась тишина, даже Лера несколько минут собирался с мыслями, чтобы что-нибудь произнести в ответ.
— Это шутка? — наконец, переспросил Ларин, потому как ожидал услышать многое, но это переходило всякие границы фантазии.
— Нет, — также внешне спокойно проговорил мужчина. — Я абсолютно серьезен. Около полутора месяцев назад я прошел обследование, которое выявило у меня злокачественную опухоль. Предваряя вопросы, которые у вас наверняка возникнут, потому, как со мной было тоже самое, лечить слишком поздно. Хотя врачи пообещали мизерный шанс выжить, если вмешаться хирургическим путем, но остаться кастратом или импотентом, что для меня в сущности одно и тоже, на весь остаток жизни, даже, если получится, мне совсем не улыбается. Не говоря уже о том, что о каком-либо возможном потомстве и речи быть не может. Простите, но в подробности болезни вдаваться я не собираюсь.