Снова треск. На этот раз громче.
Глаза миссис Хардести вылезли из орбит, лицо расплылось в улыбке. Она развернулась всем телом. Обхватила руками скорлупу. И съехала вниз.
Кра-а-ак!
Миссис Хардести взметнула кулаки над головой. Она издала ликующий клич. Было видно, что она здорово взбудоражена.
Снова раздалось потрескиванье. Несколько тихих ударов. Такое «тук-тук-тук», словно молотком.
Клинышек скорлупы откололся и упал на пол.
Я затаил дыхание. Ну как тут усидеть неподвижно. Вот он, момент истины!
Еще одно громкое «кра-а-ак!»
Еще один кусок скорлупы отвалился, открывая желтковую массу внутри.
А потом… потом…
Я зажал ладонью рот, чтобы не издать ни звука.
И потрясенно смотрел, как из яйца показалась влажно поблескивающая зеленая рука. Роняя капли слизистого желтка, чешуйчатая рука потянулась наружу, после чего сжала и разжала заостренные когти.
Я не мог дышать. Не мог даже моргнуть.
Скорлупа с треском раскололась. Желтая масса хлынула наружу и широкой лужей расползлась у ног миссис Хардести.
На ее лице застыла странная улыбка. Глаза сверкали восторгом.
Я смотрел в изумлении, как она взялась за влажную зеленую руку. Бережно обхватила пальцами костлявую лапу — и потянула.
Когда существо вывалилось из яйца, я чуть не заорал.
Оно было здоровенное — размером с соседского лабрадора-ретривера!
Его бугристая зеленая шкура была покрыта густой слизью, точно слоем желтого мускуса. Мне она показалась похожей на шкуру аллигатора. Или, скажем, ящерицы.
— Кххххх! Кххххххх! — Оно издавало громкое, отвратительное перханье, словно пытаясь продышаться. Открыв вытянутую пасть, оно выкашливало огромные комки желтых соплей. Круглые черные глаза дико вращались на узкой голове ящера.
— Кххххх! Кххххххх! — Оно выкашляло еще одну порцию комковатых соплей, которые шлепнулись прямо на ноги миссис Хардести.
Существо неуклюже поднялось на задние конечности. Они были короткие, словно крокодильи лапы. Зато у этой твари было длинное, бугристое тело. И большая гладкая голова с удлиненной мордой.
Существо вытянуло передние конечности, сжимая и разжимая когтистые пальцы. Оно то наклоняло голову, то поворачивало ее, оглядывая чердак.
Затем, с хриплым возгласом, оно завалилось обратно в скорлупу.
Протянув руки, миссис Хардести поймала его и снова поставила на ноги.
Тварь раскрыла вытянутую пасть и захныкала. Прямо как младенец!
Этого не может быть, твердил я себе.
Я не сижу на карачках на чердаке своей училки, наблюдая, как она вывела зеленого монстра!
— Кххххх! Кххххххх! — Откинув голову назад, чудище снова закашлялось.
— Тише, мой малютка, — мягко проговорила миссис Хардести. — Тише. Позволь мамочке тебе помочь. — Взяв банное полотенце, она принялась вытирать густой мускус со спины страшилища. — Тише, тише, малюточка.
Малюточка?!
Она была очень нежна с этой тварью. На то, чтобы оттереть всю густую жижу с тела чудища, ушло четыре полотенца. Она заботливо обтерла его ноги, пальцы, тонкие черные когти.
Существо ухало и ворковало, пока она вытирала его с головы до ног. Щелкало челюстями. Наверное, испытывало их. Я глазам своим не верил. У него уже есть зубы!
— Стой спокойно, мой малюточка, — шептала миссис Хардести. Она осторожно отлепила со спины монстра большой кусок скорлупы. После чего еще немного прошлась полотенцем.
С минуту или две она поглаживала его гладкую голову, разговаривая с ним, как с младенцем.
Я чуть не блеванул, когда она сказала:
— Ну что, малюточка, поцелуй мамочку.
Из пасти выскользнул черный змеиный язык. Миссис Хардести наклонилась вперед — и подарила твари звучный… влажный… поцелуй! Чмоки-чмоки.
У-у-у-у-у, гадость!
Что может быть омерзительнее?
— Ты будешь хорошим мальчиком, — приговаривала миссис Хардести. Она снова погладила его по голове. — Ты любишь свою мамочку, не правда ли! Не то что эти гадкие школьники.
О Господи. Все, наслушался. Мне хотелось выбраться отсюда. Не терпелось рассказать всем о том, что здесь происходит.
Мои руки и ноги занемели от того, что все это время я просидел неподвижно. Ломило спину. Голова шла кругом.
Я выглянул из-за дивана. Миссис Хардести держала монстра за лапу и медленно тащила вперед.
Она повела его вниз по лестнице.
— Кххххх! — снова перхануло создание, зарядив в стену комком соплей. Его ноги неуклюже переступали по ступенькам. Громоздкое тело стукалось о перила.
Куда она его ведет?