– Надеюсь, вы не против, что я расспрашиваю об этом, – сказал Риди. – Нам важно знать все обстоятельства, чтобы позже не возникло недоразумений.
Эди с готовностью кивнула:
– Ну, я уже рассказывала мистеру Даву, что просила Тони не гулять с собаками в шторм. Никто бы не умер, если б они пописали на ковер или где там еще. Но разве он послушает? Песики для него как дети, Доналд и Марла – так он их назвал. Ужасно избалованные! Мы, видите ли, бездетны…
Эди одарила Щелкунчика улыбкой опечаленной жены, а тот ответил убийственным взглядом.
– Тони дождался, когда ураган ослабеет, и пошел с собаками на улицу. Но тут снова поднялся сильный ветер, Тони не успел вернуться, и его ударило балкой, сорванной с чьей-то крыши. Сильно разбило колено.
Риди безучастно покачал головой:
– Где это произошло, мистер Торрес?
– Она же сказала – в конце улицы, – пробубнил Щелкунчик. Он терпеть не мог отвечать на вопросы подобных хмырей.
– Адреса вы не помните?
– Нет, дождь лил вовсю.
– К врачу обращались?
– И так пройдет.
– Думаю, вам надо показаться врачу.
– Я то же самое говорил, – поддержал Фред Дав.
– Ох, Тони упрямый как осел! – Эди взяла Денниса Риди под руку. – Позвольте, я покажу вам дом.
Контролер целый час прочесывал жилище. Фред весь извелся, но Эди оставалась спокойной. О флирте с Риди не могло быть и речи – в нем угадывался старый профессионал. Эди увела его подальше от чулана в прихожей, куда запихнули психа с буравом – связанного и с кляпом во рту.
Щелкунчик с кислым видом торчал перед телевизором. Эди напомнила, что в генераторе кончалось горючее, но он и ухом не повел. Донахью [56] вел программу о межрасовых браках лесбиянок, и Щелкунчик, дрожа от гадливости, прилип к экрану. Белые телки лижут черных! Вот до чего дошло, а старина Фил ведет себя так, будто все в полном порядке, и он беседует с долбаным «Семейством Осмонд»! [57]
Закончив осмотр владения, Деннис Риди сел в кухне подвести итоговые цифры. Его пальцы мелькали над клавишами калькулятора. Фред и Эди выжидающе переглядывались. Риди нацарапал какие-то суммы на длинном листе и подтолкнул его на край стола. Эди рассмотрела бумагу – детальное исковое требование, какого она раньше не видела.
– Мистер Дав оценил ущерб содержимого в шестьдесят пять тысяч, – сказал Риди. – Сумма слегка завышена, я рекомендую шестьдесят. – Он показал на строчку карандашной резинкой. – Общий итог двести одна тысяча. Видите?
– Содержимого? – недоуменно спросила Эди, но тотчас спохватилась: – Да, конечно.
Она полная дура! Считала, что дом оценен вместе с барахлом семьи Торрес. Фред незаметно ей подмигнул.
– Сто сорок одна тысяча за жилье, – объяснил Деннис Риди, – плюс шестьдесят тысяч за содержимое.
– Наверное, придется согласиться. – Эди хорошо разыграла огорчение.
– Желательно, чтобы ваш муж подписал заявление с отказом от исковых претензий по поводу раненой ноги. Иначе урегулирование осложнится. Учитывая обстоятельства, вам, вероятно, ни к чему задержка в получении выплаты?
– Тони подпишет, – сказала Эди. – Дайте заявление.
Она прошла в гостиную и присела у кресла.
– Все идет отлично, – прошептала Эди, положив на подлокотник оба документа – отказ от претензий и исковое соглашение. – Не забудь, «Торрес» пишется с двумя «р».
На секунду оторвавшись от экрана, Щелкунчик изобразил подпись Тони.
– Во извращенцы, ты не поверишь! – сказал он, тыча в телевизор. – Притащи пивка.
Вернувшись в кухню, Эди поблагодарила Денниса Риди за хлопоты и спросила:
– Как скоро мы получим деньги?
– Через пару дней. Вы в начале списка.
– Это чудесно, мистер Риди!
– Вы же видели нашу рекламу, миссис Торрес, – сказал Фред. – Мы работаем быстрее всех.
Переигрывает, подумала Эди. Хотя, помнится, ей понравились телевизионные ролики «Среднезападного Ущерба». Кроме мультяшного трепливого барсука. В одной рекламе изображалось, как отважный страховщик на гребной шлюпке доставляет деньги пострадавшим от разлива Миссисипи.
– У меня в отеле «лэптоп», – сказал Риди. – Каждый вечер я отправляю данные в Омаху по модему.
– Невероятно! – обрадовалась Эди.
Всего пара дней! Но как насчет лишних шестидесяти штук?
Едва Риди ушел, Фред обнял Эди и полез с поцелуем, но она его оттолкнула:
– Ты знал!
– Я хотел сделать сюрприз.
– Да уж!
– Клянусь! Лишних шестьдесят тысяч, тебе и мне.
– Фредди, кончай мозги пудрить.
– Да как бы я их украл? Чек выпишут «мистеру и миссис Торрес». А это вы, ребята. Сама подумай.
Эди нервно расхаживала по кухне и бормотала:
– Господи, какая я дура!
Ну конечно, обстановка учитывается отдельно, и одежда, и приборы, и каждая дурацкая фиговина в доме!
– Ты никогда не сталкивалась с крупным иском, – сказал Фред. – Откуда тебе знать.
– Жилье и содержимое.
– Точно.
Эди остановилась и прошептала:
– Щелкунчик не увидел новой суммы.
Фред показал ей большой палец:
– Я как раз собирался об этом спросить.
– Я прикрыла рукой бумагу, и он не увидел.
– Умница.
– Мы сможем получить два чека?
– Думаю, да. Наверняка.
– Один на жилье, другой на содержимое.
– Отличная мысль! – сказал оценщик. – Шестьдесят тысяч тебе и мне. Только не проболтайся.
– Что я, совсем? Не забудь, у него еще осталось три патрона. – Эди чмокнула Фреда в губы и подтолкнула к черному ходу.
21
Сцинк и Бонни наблюдали за домом, пока Августин ходил к пикапу за оружием. Ему не хотелось ни в кого стрелять, даже обезьяньими транками. После ночи с Бонни он был безрассудно безмятежен и хотел спать. Августин решил стряхнуть это состояние.
Вначале он попытался сбить себе настроение высоконравственным упреком за дурной поступок. Замужняя женщина, новобрачная! Такая растерянная, одинокая, ранимая – Августин громоздил эпитеты, чтобы почувствовать себя никчемным и гнусным подонком. Но его распирало от счастья. Бонни поражала своей храбростью. Августину еще не встречалась женщина, которая бы стоически питалась дорожной падалью и не жаловалась на комаров. Более того, она вроде бы поняла психотерапевтическую полезность жонглирования черепами.
«Прикасаешься к смерти, – сказала она, – и даже ее дразнишь».
Когда вы оба голые, еще не остывшие от страсти лежите застегнутые в спальнике, даже хмельной лепет женщины может сойти за откровение. Августин урезонивал себя – нельзя слишком поддаваться таким мгновениям любовного изнеможения. Но вот вам – сердце поет, и он скачет чуть ли не вприпрыжку. Неужели жизнь его ничему не учит?
Как ни хотелось Августину видеть Бонни рядом, его так же сильно тревожило, что она увязалась в экспедицию Сцинка. Он боялся, что станет беспокоиться за нее до умопомрачения, а ему требовалась абсолютно ясная голова. Пока верховодит губернатор, неприятности гарантированы. Августин их ждал, только никак не мог дождаться. Вот-вот он снова обретет – хотя бы на время – и направление, и смысл.
С Бонни же это осложнялось. Еще неделю назад Августину нечего было терять, а теперь что-то появилось. Всё. Любовь всегда не вовремя, думал он.
Скрытно передвигаться было бы легче вдвоем со Сцинком. Но Бонни желала быть в самой середине – ей хотелось изображать Этту в компании Буча и Санденса. [58] Губернатору, похоже, все равно – еще бы, он обитал в иной вселенной.
– «Счастье не дает величия», – шептал он Августину. – Олдос Хаксли. [59] «Довольство не имеет очарования доброго сражения с бедой». Подумай над этим.
У пикапа Августин разобрал ампульное ружье и спрятал части в спортивную сумку. Пистолет сунул за пояс и прикрыл рубашкой. С сумкой через плечо он двинулся обратно на Калуса-драйв, размышляя, прав ли был Хаксли.
57
«Семейство Осмонд» – семейная вокально-инструментальная группа, начали выступления в 1962 г.
58
Персонажи фильма «Буч Кэссиди и Санденс Кид» (1969) о легендарных бандитах, грабивших поезда и банки. Режиссер Джордж Рой Хилл. В ролях: Пол Ньюмен (Буч), Роберт Редфорд (Санденс), Кэтрин Росс (Этта).