Но и на этом дело не кончилось. Стали тут на нашего первокурсника давить все, кому не лень, даром, что у него еще ссадины не подсохли. От администрации кто-то из кураторов, какие-то из комсомольского бюро, просто доброхоты. Тут все в ход шло: «лицо техникума», «переходящее знамя», «тебя сюда приняли; так неужели ты…», «учти, тебе здесь еще учиться», ну и так далее. Короче, никуда не ходи и писем никаких не посылай.
Парень оказался по-крестьянски крепкий. Но молодой все-таки. Послушал-послушал, потом плюнул, пошел к директору, написал заявление, забрал документы, сгреб монатки и отбыл в родную деревню Грязь Тульской области. Письмо в редакцию написали девушки из той комнаты, куда ломились хулиганы.
Когда я приехал в техникум, там уже про все забыли. Долго не могли припомнить что к чему. Кто-то там с кем-то не поладил, да? И ребята помахали руками! Но ведь, кажется, наказаны уже все? Зачем ворошить? Я разворошил и увидел вещи удивительные: ни один из пятерых не только не раскаялся — даже ничего не понял!
Публицистический пафос напрашивался сам собой — вот злонравия достойные плоды! Вот результат практической безнаказанности! Вот он, сор, не вынесенный вон! Но дело обстояло хуже. Сор не просто лежал себе в углу, он прел тихонько, он гнил и уже давал запашок. Из беседы с теми пятерыми я узнал о том, как хулиган-первокурсник, здоровенный детина, грубо оскорблял и даже пинал ногами их товарищей, мирно пришедших поздравить девушек с праздником. Как трое подошедших стали укорять его, требовали прекратить хулиганить, он бросился на них, и тогда им пришлось защищаться. Самое непостижимое — они, кажется, действительно в это поверили. Ну, или скажем так: почти поверили. Отчего ж не поверить, если тебе от этого будет лучше?
За немногими исключениями, и те в техникуме, кто еще что-то помнил об этом деле, представляли его себе именно так. Сомневаться не приходилось: поглядите, кто остался учиться в столице, а кто с позором убрался вон!..
Их сгубила наивная вера в то, что не так важны сами факты, как важна оценка. Наивная вера, да не всегда безосновательная, к несчастью. В недрах протоколов мне удалось найти те самые факты, от девятого марта, и другие. По свежим следам там все было написано, как есть. А оценки у меня имелись собственные.
Пришлось прокатиться и в деревню Грязь. Бывший первокурсник оказался действительно неплохим парнем. Синяки у него сошли, осталась одна глухая обида. Я ему кое-что растолковал.
А потом я написал очерк, очень злой, и его напечатали. Хотя я знаю, что редактору звонили из техникума. И первый ответ на него мы уже получили — из прокуратуры. О том, что по нашему выступлению факты проверены и возбуждено уголовное дело.
Я стал читать письмо.
«Поведение, недостойное советского журналиста…» Это, вероятно, обо мне. Так чем же я недостоин? «Обманным путем, минуя руководство техникума, получил у технического сотрудника документы служебного назначения…» Ну уж обманным! Я представился тетке — комендантше общежития и попросил показать мне папку с протоколами собраний студсовета. Она не спросила, зачем мне это нужно, а сам я не стал навязываться. А что минуя — это да, это грешен. То есть потом я, конечно, побывал у директора, но вот дал бы он мне так же легко ту папочку, нет ли — это бабушка надвое сказала…
Читаем дальше. «Борзописец…» Так, понятно. Где же факты? Ага, вот! «…который не курит и никогда не курил». И еще: «…никакими грамотами за подписью секретаря комитета комсомола техникума не награждался». А это резюме: «Этими и многими другими неточностями изобилует заметка корреспондента И. Максимова. Но дело, разумеется, не в них! Страшно, что подобной недобросовестностью грешит сама интерпретация автором событий, он извращает, а кое-где и прямо подтасовывает факты». Дальше в том же духе.
Да, на том жидком материале, за который они вообще смогли уцепиться, составлено было грамотно. Даже, пожалуй, слишком грамотно, напоминает самодеятельность, которую можно увидеть в кино. Похоже, они успели обзавестись адвокатами.
Работают точно: если в критическом материале обнаружится хоть одна, пусть совсем маленькая, ошибка, можно постараться свести на нет всю статью. Это я усвоил давно, с тех пор как на заре туманной юности написал про девицу, которая пришла в компанию и так там себя вела, что из-за нее приключился скандал и драка, кончившаяся ударом ножа. Так вот, у меня было сказано, что с ней пришел «молодой человек, кажется, даже жених». Что тут началось! Сто писем в разные инстанции: мы ославили несчастную девушку, а мой «жених» не жених вовсе, он давно женат, но теперь вынужден разводиться… Все это был в основном треп, но цель оказалась достигнута: про суть дела забыли и отбиваться пришлось теперь уже нам. Вот тогда я завел себе правило: все факты, даже самые незначительные, выписывать на бумажку и вычеркивать по мере проверки.