Выбрать главу

– А Маринке, по ходу, триндец! – заключил кто-то.

Я обернулась и как-то сразу не узнала Вику. А когда поняла, кто передо мной, спросила:

– Что с ней?

– Она на дорогу из-за руля вылетела, – объяснил Кузя. – Задницей об асфальт.

– Как мяч, прыгала, – подтвердил Лешка.

– А ты откуда знаешь? – спросила я.

– Так с тобой же ехал.

Тут постепенно я стала вспоминать, как Лешка дал ключи, как села за руль и выехала на шоссе. Вспомнила прямую как стрела трассу, промелькнувший знак «Поворот направо». Вопль Лешки: «Куда она прет?!» Сбоку выплыл синий бок «Жигулей» мажора. Что-то щелкнуло у меня тогда в голове. Я смотрела перед собой, но странным образом отчетливо видела лицо Маринки. Оно было сосредоточенно-напряженным, а губы сжаты. Сидевший сбоку мажор бил ладонью по пластику панели и кричал: «Давай! Давай!»

Я вспомнила, как слегка повела рулем влево. Испугавшись, Маринка дернулась и…

– А что с мажором? – спросила я, холодея от страха.

– Он через лобовое «вышел», – сказал кто-то и подленько захихикал.

– Да ладно! – одернул Лешка. – Просто лбом разбил. Он в машине так и остался.

– Он что, умер? – От ужаса, что я убила человека, внутри все стянуло, а во рту пересохло.

– Ага! – хохотнул Кузя. – Даже до «Скорой» сам добежал.

– Звиздец! – сказал кто-то.

С шоссе послышался скрип тормозов.

– Ё! – протянул Лешка и стал пятиться к кустам.

– Ты чего? – спросил Кузя и тут же понял, что так напрягло дружка. – Отец?

– Откуда он узнал? – спросил, ни к кому не обращаясь, Лешка и взял меня за руку.

– Кто-то позвонил, – высказал очевидное незнакомый крепыш в кепке. Скорее всего, это был обычный зевака, проезжавший мимо и решивший поглазеть на чужое горе.

– Ясно, кто! – догадался вдруг Лешка и зло сплюнул под ноги. – Машина-то на него оформлена.

Он увлек меня к кустам, и мы двинули вдоль дороги, прикрываясь деревьями.

– Ему сейчас лучше на глаза не попадаться, – рассуждал на ходу Лешка. – Убьет.

– А машина сильно разбита? – спросила я слабеющим голосом. Хотелось упасть и не шевелиться. Голова наливалась тупой болью, и сильно тошнило. Перед глазами то и дело начинали появляться черные точки, а то и вовсе темнело, словно солнце закрывала туча.

– Да не так чтобы очень, – ответил он, не замечая моего состояния. – Но вложиться придется.

– В смысле? – не поняла я.

– Деньги! – пошевелил он перед моим носом пальцами в знакомом всем жесте.

Отчего-то я разозлилась и вырвалась. Лешка не обратил на мою выходку никакого внимания и продолжал идти. Я подавила приступ обиды и поспешила следом. Идти было тяжело. Я едва успевала прикрываться от веток руками. Ноги вязли в траве.

Кустарник закончился, и мы оказались среди берез. Я догнала Лешку, и мы пошли рядом. Ступать правой ногой было больно, но я терпела. Вернее сказать, было не до того, чтобы сейчас обращать на это внимание.

– Я долго была без сознания? – спросила я.

И так знала, что долго. Ведь успели от машины оттащить и полицию дождались. Спросила больше потому, что боялась упасть. Вдруг Лешка не заметит, да так и уйдет? А потом подумает, что я домой сбежала. Так и помру в этом лесу.

– Ты сознание не теряла! – ответил он.

– Как это? – От удивления я даже остановилась.

– Ты, правда, ничего не помнишь? – не поверил Лешка и тоже остановился.

– Да нет же! – в сердцах топнула я ногой.

– Мы перевернулись дважды, – стал он рассказывать. – Ты так головой ударилась, что я думал – все! А как на колеса встали, отстегнула ремень, открыла дверь и в лес. С трудом догнал…

– Правда? – не поверила я.

– Правдее некуда. – Он двинул дальше, продолжая говорить. – Напролом через кусты и не разбирая дороги. Наш физрук бы точно охренел…

– Да ладно!

– Ты себя видела в зеркало?! – поинтересовался он.

Вопрос по меньшей мере глупый. Когда я должна была успеть рассмотреть себя в зеркало? Но тон, с которым он был задан, заставил меня затрястись.

– А что я должна там увидеть? – спросила я, немея от страха.

Вместо ответа он тихо засмеялся.

Я поднесла руки к лицу. Они были в зеленом соке растений и в ссадинах. На запястье красовался порез, локоть кровоточил. Ко всему я с ужасом поняла, что сломала почти все ногти. Под их остатками был траур грязи и зелень…

– Чего стоишь? – окликнул Лешка, и я устремилась следом.

Он шел быстро. Мне же каждый шаг отдавал в голову болью. Я едва поспевала за ним. Еще тормозил целый ворох вопросов.